Куприенко С. А. Текстуальный анализ книги «Свод и повествование об Ингах» Хуана де Бетансоса
Прочитав не одну сотню разнообразных документов по истории инков, думаешь, что же нового тебе предстоит еще встретить среди нарративных источников. Казалось бы, в твоих руках снова хроника очередного европейца о непонятных каких-то индейцах и для него самого тогда в XVI веке, и для нас самих сейчас в XXI веке. Тогда – потому что конкистадоры слабо понимали язык и обычаи аборигенов, а сейчас – потому что пять сотен лет напрочь стерли интерес к тем далеким событиям.
Но, прочитав книгу Хуана де Бетансоса, понимаешь, что перед тобой особый случай. Это видно по многочисленным расхождениям в самом тексте относительно как содержимого, так и формы. Этот текст в целом, как композиция, и будет предметом нашего анализа. Фактически, нас интересует нарратив как таковой. Почему он именно так составлен? Почему именно такие вопросы интересовали автора-составителя? Почему именно такая последовательность повествования? Какие конкретно темы или блоки тем включены в текст? Как можно структурировать текст по источникам, которые использовал автор? Сколько было таких источников и каких?
Все эти и некоторые другие вопросы и будут нас интересовать, поскольку, как нам кажется, их обошли вниманием западноевропейские и американские исследователи.
Для начала посмотрим какие темы автору наиболее близки, а каких он избегает.
Автор полностью опускает детали жизни и деятельности всех правителей до Виракочи Инки. Эпизодически и легендарно рассказано только о Манко Капаке, как родоначальнике инков. Объяснить это можно как тем, что Хуан де Бетансос уже принимал участие в составлении текста – в качестве переводчика – для высшей колониальной администрации по ранней генеалогии правителей инков в так называемом «Сообщении кипукамайоков», и потому он не стал вводить в свою книгу такие сведения. Но нам кажется, что здесь иная причина, и Бетансос просто использовал других информаторов, в частности из рода Пачакутика Инки Йупанки. Соответственно, более «ранняя» история за ненадобностью (для целей автора) не вошла в его произведение.
О Виракоче Инке рассказано только в прямой связи с тем, чтобы ввести в рассказ историю Инки Йупанки. Т.е. Виракоча – это как бы предваряющий актер, уже в возрасте и, можно сказать, на закате своих сил и возможностей.
Если говорить о событийной составляющей хроники, то примечательно, что автор упустил из повествования историю о «каменных людях», пришедших на помощь Инке Йупанки во время боя с чанками, хотя именно этот сюжет довольно часто встречается в других хрониках. Тем самым Бетансос существенно обрезает крылья сказочно-мифологической стороне нарратива, что нетипично на первый взгляд, как это кажется человеку 21-го столетия. На самом деле, если хорошенько почитать книги 16-го века, да и более ранние, то образованный европеец того времени думал примерно так же, как и мы, т.е. он был лишен мифологического мышления и опирался в рассуждениях на рациональность и практичность. Однако, откуда же тогда в тексты того времени попадали всякие сказки и нелепицы? Ответ может показаться слишком простым, но, мы считаем, что из-за трудностей перевода. Слишком плохо многие понимали, что на самом деле имели в виду индейцы, рассказываю ту или иную историю. Между тем, следует заметить, что индейцы Перу также уже распрощались во многом с мифологическим мышлением и были рационалистами. Не все, конечно, и не везде, но многие уже были. Вот потому текст Бетансоса и лишен напрочь всяких небылиц.
Продолжим следовать далее по тексту. У Бетансоса очень детализирован рассказ об уединении правителя Виракочи в с. Какиа Шакашавана, и, соответственно, о посольствах из Куско к нему и обратно. Вероятно, это связано с тем, что хранителями этой истории были потомки Пачакутика, осуществлявшего эти посольства.
Подробно рассказано и о походах полководцев Чанков, особенно о тех, кто был захвачен в плен в долине Сакисавана, что также указывает на благоприобретателей данных рассказов – представителей рода Пачакутика.
Примечательно, что долгое время в тексте Инка Йупанки не называется, как Пачакутик. Возможно, именно данная традиция вводила в заблуждение других хронистов, считавших, что было два правителя – Инка Йупанки и Инка Пачакутик.
Поразительно, но передача власти от отца к сыну (правда, якобы самому младшему – Пачакутику) преподносится через свободное прижизненное волеизъявление Виракочи, а не из-за его смерти. В тоже время Инка Йупанки назван правителем только города Куско с небольшими окрестностями.
Далее по тексту следует еще одна тема. Дано обоснование постройки Дома Солнца в Куско и перераспределения земель долины Куско. Примечательно, что Инка Йупанки строит Дом Солнца, хотя якобы богом-Творцом считали бога Виракочу Пачайачачика (в других источниках именно Пачакутик обосновывает почитание Виракочи, а не Солнца). В тексте косвенно указывается, что Инка Йупанки все же хотел построить дом Виракоче, но из-за многосторонней интерпретации (диахрония последователей + синхрония современников) получилось, что он построил якобы «второй» храм Солнцу. Тут либо речь идет о храме Саксайваман, строительство которого начато при Пачакутике, либо о трансформации культа Дома Солнца в Куриканча. Известно, что при Пачакутике было произведено несколько таких реформ. С достаточной уверенностью можно утверждать, что так называемая первая реформа культа была проведена Пачакутиком около 1438 г. и состояла в объединении храмовых хозяйств, упорядочении церемоний и ритуалов и была вызвана как значительными завоеваниями Пачакутика Инки Юпанки после войны с чанками и узурпацией власти поддержавшими его кланами Ананкуско, так и необходимостью укрепления своего господствующего положения. «Вторая реформа Пачакутека» была осуществлена между 1465-1466 гг. и 1470-1471 гг. после успешного завоевания региона Кольа (прародины этнических инков) и устранения главного конкурента — правителя Чучи Капака. Целью реформы было обоснование возвеличивания бога Виракочи, бога-творца, который «правил миром и отдавал приказы Солнцу», и тем самым закрепление власти правящей инкской группировки Ананкуско, во главе которой и стоял Пачакутек, а после него — его сын Тупак Инка Юпанки .
В тексте есть явное противоречие о самих богах: Инка Йупанки говорит, что ему явился во сне Виракоча, но потом указывается, что это было сияющее Солнце (как бы отец Инки), а еще позже говорится, что это был годовалый младенец в сияющем ореоле. Именно младенцу был изготовлен идол из золота и поставлен в новом храме. Идол был одет в царский наряд со всеми царскими знаками отличия. По сути, это был бог правителей, в то время как для простолюдинов сделали копию (?) из камня в виде сахарной головы, обернутого листом золота. Этот камень располагался на центральной площади Куско. Возможно, данный пассаж включает различные события, наложенные друг на друга временем.
Еще одной особенностью, но уже сугубо авторской, является то, что правителей поселений и областей Бетансос называет «касиками» на карибский лад, как любили тогда делать многие конкистадоры и колонисты. Учитывая свою близость к индейским информаторам, автор тем не менее не стал использовать местное слово – «курака». Почему-то традиция европейская в этом вопросе возобладала.
В качестве своего источника о Инке Йупанки Бетансос использовал хвалебную песнь о его военных подвигах. Что было его источником о строительствах и реформах, сказать сложно. Примечательно, что о последних все подается привязанным к календарю (напр., указывается количество потраченных дней на тот или иной праздник и т.п.). Какого рода это мог быть источник, созданный в традициях самих индейцев? Мы предполагаем, что это было какое-то календарное кипу – особый тип узелково-веревочной письменности инков. По всей видимости, данный тип кипу включал не только перечень истраченных на что-либо годов, но множество дополнительной информации.
Также очень длинным является рассказ о ритуале посвящения мальчиков. О нем автору могли рассказать как очевидцы, видевшие данный праздник, так и хранитель традиций, располагавший суммой всех знаний о нем. Учитывая сильную детализацию, не всегда, правда, последовательную, также можно думать, что информатором был человек из рода Пачакутика. На это указывает и то, что приписывается создание данного праздника именно Инке Йупанки, так и то, что сам праздник не выпадает из повествования, а приурочен к теме создания календаря Пачакутиком.
По сути, все реформы Инки Йупанки – это некий расширенный нарратив о календаре, при чем внутри этого нарратива дается схема самого календаря. Такой себе нарратив в меганарративе. Образно это можно представить так:
Вслед за календарем автор делает краткое отступление о формах родства группировок Куско и матримониальных принципах представителей Ананкуско.
Особняком стоит история передачи атрибутов власти от Виракочи к Инке Пачакути и наречение последнего тронным именем. Фактически, она стоит в одном ряду с историей об уединении Виракочи Инки в с. Какиа Шакишавана и посольствах туда из Куско, как бы образуя одну сюжетную линию с теми же действующими лицами. Возможно, она просто разделена Бетансосом для связности хронологического повествования, но чувствуется, что изначально это был отдельный источник. Об этом говорит и неимоверная детализация событий и фактов данного сюжета, и необычайная художественная красочность. Важное место в истории передачи власти занимает описание подарков невесте нового правителя. Учитывая то, что имущество правительниц оставалось в их «собственности» как при жизни правителей, так и после их смерти, то здесь информатором Бетансоса могла быть представительница по материнской линии родства.
Еще одно важное место занимает рассказ о «походе-строительстве» Пачакутика в земли, завоеванные ранее чанками. Скорей всего, источником о походах Пачакутика в земли соров и луканов, а также в Антисуйу и Кунтисуйу, послужили две триумфальные песни. В них не упоминаются бои, а лишь успех предприятия.
Поход Пачакути в край Кольасуйу также больше похож на триумфальную песню, так как описываются не бои, а победы, и перечисляются захваченные области, а также жертвоприношения по поводу побед.
Особое место в тексте занимает обстоятельный список «законов Пачакути», а также сфера их применения, определены меры наказания и ответственные лица. Этакий «Трактат о законах Пачакути». Он существенно нарушает календарную последовательность повествования, поскольку выглядит, как и любой закон, вневременным. Однако, внутри законов присутствует календарная периодичность: когда и что следует делать и почему. Может быть, в этом и заключается разгадка, почему некоторые хронисты (Инка Гарсиласо де ла Вега) сообщали, что законы инков были записаны на неких таблицах и в узелках кипу? Может быть, законы были «записаны» именно в календарных кипу или были разновидностью этих календарных кипу?
После описания законов снова идут триумфальные и хвалебные оды завоевательным походам сыновей Пачакути в Кольасуйу (снова) и в Чинчасуйу, а также в северные регионы. Из этого следует, что «законы Пачакути» не что иное, как искусственная вставка, правда, взятая из нарратива о реформах Пачакути, но оказавшаяся внутри хвалебной оды.
Автор довольно убедительно аргументирует тот факт, что Пачакути на старости передал власть своему сыну и способному военачальнику Йамки Йупанки. Другие авторы об этом умалчивают. При передаче атрибутов власти сказано также и о совершении бракосочетания – Йамке Йупанки женился на своей старшей сестре.
Отдельно стоит история о передаче власти престолонаследнику Вайна Капаку. Она сплошь соткана из противоречий и больше похожа на позднюю подделку самими инками для обоснования претензий на власть. Одного правителя заменили на другого. По логике, Тупак Инка Йупанки вообще был далек от престолонаследия, а тем более его сын. Но он каким-то образом стал регентом, а позже и правителем, или же всегда был регентом, но подстроил все так, что передал власть своему сыну. В целом история о Вайна Капаке пытается сблизиться с историей о Пачакутике Инке Йупанки, но чувствуется, что эта попытка притянута за уши кем-то из хранителей традиций из рода Вайна Капака.
Далее в тексте присутствует некое «завещание» Инки Пачакутика, созданное для владык Куско. Большая часть текста завещания Пачакутика подана в виде наставлений: что делать, чего не делать, чего придерживаться, чему следовать, чего избегать, как поступать. Не факт, что весь этот свод моральных норм и законов создан Пачакути, но факт, что его многие хронисты приписывают именно ему. Скорей всего, это «завещание» лишь часть «Трактата о законах Пачакути», поскольку оно также вневременное и вставлено в текст для наглядности в нужном месте – в момент перед смертью Инки Йупанки.
Текст, посвященный Тупаку Инке Йупанки начинается с совсем другого нарративного источника – повествования о походе, при чем с детализацией боев его военачальников. Правда, сначала географическое пространство не показано: названия местностей подано лишь в общем, а имена правителей восставших областей Антисуйу не названы. Но уже в боях в Кольасуйу все описано до подробностей. Также описанию походов сопутствует описание наложенной на покоренные народы дани, на основе продукции, которая в каждой провинции производилась. Тут может быть объяснение, аналогичное тому, которое привел хронист Антонио де ла Каланча относительно того, как читать и расшифровывать кипу: «…Что до Манкокапака, являвшегося первым Королём Ингой, в этой земле не было ни Королей, и начальников, ни культа, ни поклонения, и что на четвёртый год своего Царствования он подчинил десять Провинций, и что он завоевал какую-то благодаря гибели своих врагов, в каковой войне погибло три тысячи своих, и что он в этих добычах захватил тысячу фунтов золота и тридцать тысяч — серебра, и что в благодарность за победу он устроил такой-то праздник Солнцу».
Поэтому будет логичным, предположить, что источником о походах Тупака Инки Йупанки и его военачальниках было кипу, обильно удобренное устными рассказами профессиональных кипукамайоков, близких к роду этого инки.
Повествование об окончании походов Тупака Инки Йупанки логически завершается и переходит в рассказ о смерти Йамки Йупанки и о его оплакивании. Вероятно, данный рассказ восходит к некой печальной песне, исполнявшейся в день оплакивания – Пурукайа, повторявшийся ежегодно.
После чего идет текст повести о возведении Тупаком Инки Йупанки крепости Саксайаваман в Куско. Потом идет повествование о строительстве Тупаком Инки Йупанки собственного селения Чинчеро, этакой загородной виллы правителя. Что являлось источником о строительства, судить сложно, но это явно отдельный тип нарратива, впрочем, довольно популярный у инков, так как он встречается в книгах многих хронистов.
Далее следует текст завещания Тупака Инки Йупанки: со вставкой о смене престолонаследника и об обязанностях будущего правителя, а также назначении опекунов-регентов. Затем идет краткое сообщение о распоряжении регентов на счет похоронных обрядов (по аналогии с похоронами Пачакути).
Вслед за этим идет краткий текст о сложении полномочий опекунов-регентов, а потом приводится рассказ о начале активной деятельности Вайна Капака в качестве правителя. Первой идет история об инспекции империи (вероятно, лишь в вопросах культа). Потом – инспекция Куско и мероприятия по ремонту построек; потом инспекция культа Солнца, потом – культа мумий; потом – окрестностей Куско. Затем идет рассказ о строительстве в долине Йукай колонии и поместий для правителей, в т.ч. умерших, точнее для мумий правителей. Потом об охоте в Кольасуйу; о смерти его матери и подготовке поминок Пурукайа. Война с чачапойцами. Отправление похоронного ритуала Пурукайа. Рождение Атавальпы, назначение опекунов. Поход в Кольао. Строительство для ваки Виракочи в с. Кача нового комплекса: увеличение количества слуг, служанок и утвари. Обеспечение и снабжение сторожевых отрядов в Кочабамбе. Рождение инки Паульу в Тиаванаку. Рождение Васкара в с. Васкар.
Как видим, текст о правителе Вайна Капаке перемежается многочисленными вставками. Но их объединяет одно – они практически отрицают наличие у Вайна Капака в молодости полномочий верховного правителя. Тогда он занимался только вопросами культа и строительства в окрестностях Куско. Скорей всего, более широкие полномочия в результате заговора и переворота (руками регентов?) к нему перешли только в зрелые годы, после чего он начал активные завоевательные походы, и только после этого у него начали рождаться дети.
После рождения наследников рассказ прерывается вставкой о требовании владык Куско, чтобы Вайна Капак объявил о своем завещании и назначил престолонаследника. Данные требования перерастают в дебаты. Потом сообщается о рождение сына у Йамки Йупанки и наречение его именем Куси Йупанки. Автором, так сказать, вводиться интрига (искусственно?) – кто же будет наследником? Художественный ли это прием европейца или так было на самом деле, судить сложно.
После этого приводится рассказ о новой инспекции земель комиссарами Вайна Капака. Как бы случайным выглядит в этом месте внедрение рассказа о рождении дочери у Йамки Йупанки – Куси Римай Окльо (будущей жены как Атавальпы, так и автора). Тем самым автор развивает интригу о престолонаследниках. Не с целью ли обеспечить себе права на долю царского величия былых правителей? Все может быть.
Затем идет рассказ об инспекции Вайна Капаком области Кито. О неудачной битве Атавальпы с народом Каньяри при озере Йаваркоча. Эпизод Вайна Капака с карликом в Кито. Жизнь в Кито. Болезнь. Требование владык, чтобы Вайна Капак назвал наследника, и тот им назвал своего сына Нинан Куйочи, ранее вообще не упоминавшегося, так как он только родился и ему был всего 1 месяц от роду. Владыки сочли, что Вайна Капак не в своем уме. Потому следует новое требование владык об объявлении наследника. Вайна Капак определяет наследником Атавальпу. Но тот добровольно отказывается от назначения, правда, приводит неубедительные доводы. Вероятно, Атавальпа уже тогда стал жертвой интриг различных кланов в борьбе за престол. Поступает новое требование владык о наследнике. Вайна Капак называет теперь своего сына Васкара. Владыки уведомляют мать Васкара и ее дочь Чукивипе (как будущую главную жену правителя), чтобы они готовились к бракосочетанию.
Но в этот самый момент Вайна Капак умирает. К берегам Перу как раз приплыл корабль Франсиско Писарро. Это 1527 год. Тело правителя инков мумифицируют и отправляют в Куско к сыну Васкару, в то же время в Кито остается Атавальпа со своими родственинками. На этом заканчивается Первая часть книги Бетансоса. Что мы видим? Намечается разделение повествования. Во второй части будет, пожалуй, две истории – история Атавальпы и история Васкара, рассказанная противоборствующими сторонами, точнее хранителями их историй.
Вот таким выглядит текст Первой книги Бетансоса. Она соткана из различных по жанру и типу источников, позаимствованных из различных хранилищ памяти, благодаря письменности кипу и кипукамайокам, песням, устным рассказам. В тексте есть и скупые правительственные источники, и своды законов, и доверительные семейные истории. Но практически нет сказок. Видать, сказалось гуманистическое образование автора.
Надеемся, через призму текстуального анализа и через призму биографии самого автора читателю будет легче понять и всю сложность создания исторического труда в 16 веке, и сам текст и саму историю, как таковую.