Письмо короля Кастилии Альфонсо VIII папе Иннокентию III, 16 июля 1212 г.

АЛЬФОНСО VIII

Письмо короля Кастилии Альфонсо VIII папе Иннокентию III о результатах победы объединенных сил христианской Испании над войсками Альмохадов при Лас Навас де Толоса 16 июля 1212 г.

ПИСЬМО КОРОЛЯ ПОНТИФИКУ О РЕЗУЛЬТАТАХ ЭТОЙ СЛАВНОЙ БАТАЛИИ

Святейшему Отцу Иннокентию, папе Милостью Божьей, Альфонсо, король Кастилии и Толедо, той же (Милостью), шлет привет, целуя Ваши руки и ноги. Мы знаем, что Ваше Святейшество не забыло о том, что мы намеревались сразиться с вероломством сарацинов, и мы почтительно и преданно доносили Вам через наших гонцов, прося Вашей помощи во всех делах относительно отца и господина, что помогло нам признать то, что мы получили в дружелюбной и сострадательной манере от нашего любящего Отца.

По этой причине мы не замедлили отправить наших герольдов (коих мы сочли наиболее подходящими для выполнения этого поручения) с посланиями нашими в разные части Франции, добавив, что мы возместим, в разумных пределах, стоимость пропитания всех рыцарей, которые присоединятся к походу, и всех сержантов до надлежащих пределов. Отсюда вышло то, что, когда люди услышали об отпущении грехов, которое Вы пожаловали тем, кто присоединится к нам, прибыло великое множество рыцарей из стран за Пиренеями, включая архиепископов Нарбонны и Бордо и епископа Нанта. Явившихся было до 2000 рыцарей с их оруженосцами и до 10000 их конных сержантов с 50000 пешими сержантами, всех которых мы должны были снабдить провизией. Также явились наши прославленные друзья и родичи короли Арагона и Наварры на помощь католическому делу, со всеми их силами. Мы сумели снабдить всех их, как мы обещали через наших герольдов, задержавшись на время в Толедо, когда мы ждали некоторых наших людей, которые должны были участвовать в походе, и следует сказать, что цена (этого) для нас и для нашего королевства оказалась крайне тяжелой из-за большого количества людей. Нам пришлось снабдить их не только тем, что мы обещали, но также деньгами и одеждой, ибо почти каждый, будь то рыцарь или сержант, нуждался в них. Однако, Господь, который умножает плоды правосудия, в изобилии обеспечил нас в согласии со щедростью Его милости и беспристрастно и щедро дал нам все, о чем можно было мечтать.

Когда оба войска собрались, мы выступили в путь, который Господь избрал для нас, и пришли к некоей крепости, именуемой Малагон, вполне достаточно защищенной, французы, которые на день опережали нас, сразу пошли на штурм и взяли ее с Божьей помощью.

Хотя она пала, щедро обеспечив нас всем необходимым, их [французов] стала слишком беспокоить труднопроходимая местность, которая была пустой и довольно жаркой, и они пожелали повернуть и отправиться домой. В конце концов, под принуждением нашим и короля Арагона, они продолжили путь до Калатравы, которая лежит лишь в двух лье от вышеупомянутой крепости, и все мы – кастильцы и арагонцы и французы, каждый со своей стороны – начали атаку ее именем Господа. Сарацины внутри ее, поняв, что они выстоят против всего войска Господня, договорились сдать это место нам, при условии, что им дозволят уйти невредимыми, хотя и без своего имущества. Мы не желали принимать подобное соглашение. Король Арагона и французы устроили совет по этому поводу и узнали, что место сильно укреплено стенами и другими сооружениями, глубокими рвами и высокими башнями, так что не могло быть взято, пока не сделают подкоп под стенами и не обрушат их; но это очень навредило бы братьям Сальватьерры, которым оно раньше принадлежало, и которые не смогли бы занять его (ибо стены были снесены) в случае необходимости. По этой причине они настоятельно просили передать им место целое и невредимое, с оружием и всеми большими запасами провизии, что были в нем, и чтобы сарацинам позволили уйти с пустыми руками и без оружия. Поэтому мы, приняв во внимание их настойчивые желания в этом деле, согласились на предложение, условия были таковы, что половина всего того, что было внутри, отходило королю Арагона, а другая половина – французам, ничего не оставалось нам или нашим людям. Французы – все еще увлеченные мыслью уйти, хотя Господь Бог показал нам милость и благосклонность, и хотя мы желали щедро снабдить их всех необходимым – движимые побуждением отправиться по домам, все вместе оставили крест, вместе с архиепископом Бордо и епископом Нанта, хотя здесь всё близилось к битве с сарацинами; и они ушли, исключая немногих, кто остался с архиепископом Нарбонны и Тибальдо де Бласоном, который был одним из наших вассалов, а также его люди и некоторые другие рыцари из Пуату. Тех, кто остался, рыцарей и сержантов, едва насчитывалось 150; а из их пехотинцев и вовсе никого не осталось.

Поелику король Арагона ожидал в Калатраве (прибытия) нескольких своих рыцарей и короля Наварры, который еще не присоединился к нам, мы выступили с нашими людьми и прибыли к некоему вражескому замку, именуемому Аларкос. Мы взяли этот замок, невзирая на то, что его хорошо защищали, вместе с тремя другими, Каракуэлем, Бенавенте и Пьедрабуэной.

Продвигаясь вперед, мы достигли Сальватьерры, где к нам присоединился король Арагона, приведя лишь немногих благородных рыцарей в своем войске; и король Наварры, которого также сопровождал отряд едва ли в 200 рыцарей.

Поелику султан сарацинов был неподалеку, мы решили не атаковать Сальватьерру, но идти на сарацинское войско; мы достигли горной гряды, которую было невозможно перейти, кроме как в нескольких местах. Поелику на нашей стороне мы находились у основания цепи, подоспевшие с другой стороны сарацины смогли занять гребень, препятствуя нашему переходу. Но наши люди поднимались храбро, потому что к тому времени лишь несколько сарацинов достигли этого участка, и наши люди отважно отбросили их с Божьей помощью; и они захватили крепость, именуемую Ферраль, которую сарацинский правитель выстроил с тем, чтобы преградить нам путь. Когда она пала, воинство Господне смогло подняться на горные вершины беспрепятственно, но трудно ему пришлось из-за нехватки воды и бесплодной земли. Сарацины, видя, что не могут закрыть сей перевал, заняли другой проход на покатом склоне, необыкновенно узкий и труднопреодолимый; и вправду, там тысяча человек легко могла защищать его против крупнейшей армии на земле. На другом конце его стояло все войско сарацинов, уже разбив палатки.

Поелику мы не могли ни оставаться там, из-за нехватки воды, ни наступать, из-за неприступности перевала, некоторые из наших людей советовали нам спуститься с горы и поискать подальше другой перевал. Но мы, обеспокоенные уроном для веры и бесчестьем для нашей персоны, отказались принять подобный совет, предпочтя скорее умереть за веру на труднопроходимой земле перевала, чем искать более легкий путь или отступить от дела, которое касалось веры, каким бы образом это не произошло.

Когда мы подобным образом укрепились в нашем решении, наши бароны – которые наносят первые удары в битве – услышали о предложении некоего пастуха, которого Господь Своим Повелением послал нам, что в этом самом месте есть другой, относительно несложный проход. На землях близ вражеского лагеря, хотя бесплодных и сухих, они разбили лагерь, поскольку сарацины не знали об этом перевале. Когда сарацинское войско поняло, что случилось, оно двинулось вперед, чтобы не дать им разбить лагерь. Наши люди, хоть и было их немного, храбро защищались.

Мы и короли Арагона и Наварры ждали, в полном вооружении, с нашими людьми на месте, где мы остановились в первый раз, на гребне горы, пока всё воинство Господне благополучно не достигло места, где наши передовые дозоры обозначили место для лагеря. Хвала Господу, случилось так, что хотя дорога была трудной и безводной, а также скалистой и лесистой, мы не потеряли ни единого из наших людей. То была суббота, 14 июля. Вечером этого же дня сарацины, заметив, что мы благополучно поставили все наши палатки, выстроились в боевые порядки и приблизились к нашему лагерю, доставляя себе удовольствие в стычках, а не в турнирах, как преддверие битвы.

Ранним утром следующего дня, воскресенья, сарацины выстроили все свое огромное войско. Мы же, желая узнать их численность и их расположение и позицию, и найти, как они поступают во всех случаях, послушались совета наших опытных и закаленных воинов и решили ждать до следующего дня, понедельника. При таких обстоятельствах, мы поставили всадников и пеших так, чтобы враг никоим образом не смог атаковать края нашего строя, и этого, благодаря милости Божьей, не случилось.

На следующий день, понедельник, мы все вооружились и вышли во имя Господа в полном порядке на битву с ними за католическую веру. Враг занял некоторые возвышенности, очень крутые, подняться на которые было очень нелегко из-за лесов, которые лежали между нами и ними, и из-за нескольких очень глубоких ущелий, пересекаемых ручьями, все это составляло немалую помеху для нас и очень помогало неприятелю. Тогда в самом деле Он, кем, в ком и от кого происходят все чудеса, направил Свое воинство против Своих врагов; и наши передние ряды, и часть средних рядов, благодаря Кресту Господню, сразили многие строи врага, которые стояли на нижних высотах. Когда наши люди достигли последнего из их строев, состоящего из огромного числа воинов, среди которых был царь Карфагена, начался ожесточенный бой меж всадниками, пехотинцами и лучниками, наши люди были в ужасной опасности и с трудом держались. Тогда мы, поняв, что сражение становится совершенно невыносимым для них, устремились в атаку с конницей, неся перед собой Крест Господень и наше знамя с образом девы Марии и ее Сына, наложенным на наш знак. Поелику мы уже решились умереть за веру Христову, как только увидели позор, нанесенный Кресту Христову и образу Богородицы, когда сарацины забросали их камнями и стрелами, мы прорвали их строй с их огромным множеством воинов, хотя сарацины храбро сопротивлялись и стояли сплошной стеной вокруг их господина.

Господь Наш поразил великое множество их мечом Креста. Тогда султан с немногими из своих обратился в бегство. Прочие из врагов какое-то время выдерживали наши атаки, но вскоре, понеся большие потери, остальные развернулись и побежали. Мы преследовали их до наступления темноты, убив во время бегства больше, чем в битве.

Так была победоносно выиграна битва Господня, одним Господом и через одного Господа. Богу честь и слава, который даровал победу Его Креста через Иисуса Христа, Господа нашего.

Сарацинских всадников насчитывалось 185000, как впоследствии мы узнали из подлинного описания от некоторых слуг султана, которых мы взяли в плен; пеших воинов было без счета.

На их стороне пало в битве 100000 воинов, может быть больше, согласно оценкам сарацин, захваченных нами позже. Из армии Господа – событие это нельзя не упомянуть без самого горячего благодарения и едва ли кто в него поверит, разве только не подумает о чуде – пало лишь двадцать или тридцать христиан во всем войске. Какой повод для радости и благодарения! Но здесь есть одна причина для сожаления: что столь немногие в столь огромном воинстве отправились к Христу как мученики.

Чтобы показать, сколь несметной была численность врагов, когда наше войско отдыхало после битвы два дня во вражеском лагере, для всех костров для приготовления пищи и печения хлеба и прочих дел не требовалось ничего, кроме вражеских стрел и копий, которые валялись повсюду, и даже так мы сожгли едва половину их. Хотя нашему войску не хватало еды и прочих припасов, поскольку мы провели столь много времени в опустошенных и бесплодных землях, мы обнаружили такое изобилие еды и оружия, а также боевых коней и вьючных животных, что наши люди, забирая все, что пожелали, бросили еще больше животных, чем забрали с собой.

На третий день мы двинулись к некоторым вражеским крепостям, Вильчесу, Баносу и Толосу, и сразу же захватили их.

Наконец мы достигли двух городов, Баэсы и Убеды, крупнейших на этой стороне моря, за исключением Кордовы и Севильи. Мы нашли Баэсу уже уничтоженной. Множество народу бежало из всех соседних поселений в Убеду, потому что она была исключительно сильной как из-за своего расположения, так и из-за своих укреплений. Поскольку люди знали, что ни один город подобных размеров никогда не был взят штурмом или захвачен императором или каким-либо другим испанским правителем, они думали, что там будут в безопасности. Однако, милостью Божьей мы захватили Убеду в скором времени и, поелику у нас не было достаточно людей, чтобы заселить ее, мы сравняли ее с землей. Там пострадало 60000 сарацин: одних мы убили, других взяли в плен на службу христианам и монастырям, которые необходимо починить в пограничных областях.

Мы повелели все это написать для Вас, Святейшего Отца, ревностно вознося всяческие благодарности, какие только можем, за помощь всего христианства, и скромно вопрошая Вас, кого Господь избрал для верховного достоинства среди Его священников, со всяческой похвалой Ему, принести жертву для спасения народа.

Текст переведен по изданию: Christians and Moors in Spain, edited by Colin Smith. Aris & Phillips. 1989-92