Острирова Елена Сергеевна. Социально-политическая организация доиспанских вождеств Колумбии

На правах рукописи

Острирова Елена Сергеевна

Социально-политическая организация доиспанских вождеств Колумбии

Специальность 07.00.03 – всеобщая история

Автореферат диссертации

на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2013

Работа выполнена в Учебно-научном Мезоамериканском центре им. Ю.В. Кнорозова Факультета истории, политологии и права Историко-архивного института Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный гуманитарный университет»

Научный руководитель : доктор исторических наук, профессор

Дэвлет Екатерина Георгиевна

Официальные оппоненты: Александренков Эдуард Григорьевич

доктор исторических наук, профессор

Центр европейских и американских исследований ФГБУН Института этнологии и антропологии РАН, ведущий научный сотрудник

Сафронов Александр Владимирович

кандидат исторических наук

кафедра истории Древнего мира ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова», доцент

Ведущая организация: ФГБУН Институт Латинской Америки РАН

Защита состоится «21» июня 2013 года в 13 часов на заседании совета Д 212.198.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук, созданного на базе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный гуманитарный университет» по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный гуманитарный университет» по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская пл., д. 6.

Автореферат разослан «20 » мая 2013 года

Ученый секретарь

кандидат исторических наук, доцент Е.В. Барышева

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы диссертационного исследования. С 1990-х годов в исторической науке вновь актуализировались проблемы изучения феномена власти и властных отношений. Многочисленные современные исследования в этой сфере объединяет особое внимание к формам репрезентации власти в сфере представлений (искусстве, архитектуре, текстах).

В исследовании доколумбовых культур Америки основной интерес был традиционно сосредоточен на «высоких» (или «нуклеарных») цивилизациях Мезоамерики и Центральных Анд. Общества, сложившиеся и развивавшиеся в так называемой «Промежуточной области» (территория Центральной Америки, северной части Южноамериканского континента) и на обширных территориях Амазонии, рассматривались либо как периферия «высоких цивилизаций», либо искусственно подтягивались до порога цивилизации. Во многом это было связано с преобладанием однолинейных и телеологических схем развития всемирной истории. В современных подходах к изучению процессов исторического развития делается упор на вариативность и разнообразие путей эволюции архаических обществ.

Изучение социально-политической организации «ненуклеарных» обществ Америки позволяет выявить специфику и особенности формирования институтов власти и управления в доколумбовых обществах Нового Света. Доиспанские культуры Колумбии представляют особый интерес для исследования процессов эволюции форм политического устройства как в локально-историческом, так и в общетеоретическом аспектах. Они демонстрируют нетрадиционные стратегии конструирования статуса и отношений власти и подчинения, отличающие их от типологически сходных предгосударственных обществ Мезоамерики формативного периода (середина II − I тыс. до н.э.) и Центральных Анд Начального периода и Раннего горизонта (III−I тыс. до н.э.). Основной сферой материализации статуса и власти являлась не монументальная архитектура и скульптура, как в Мезоамерике, а ювелирное искусство.

В отличие от майя, астеков и инков, культуры муисков и тайрона стали предметом целенаправленного изучения историков и антропологов лишь в XX в. и потенциал их изучения до сих пор не исчерпан как в силу постоянного накопления новых источников, так и недостаточного количества теоретических обобщений моделей развития доиспанских обществ на макрорегиональном уровне.

Объектом диссертационного исследования являлись индейские общества центральной Колумбии (муиски) и северной Колумбии (тайрона).

Предмет исследования − формирование и развитие социальной стратификации, институтов власти и управления в обществах северной и центральной Колумбии в доиспанскую эпоху.

Цель работы − изучение формирования сложной социально-политической организации обществ муисков и тайрона в конце I – первой половине II тыс. н.э. Для реализации данной цели были решены следующие задачи:

1. Выявлен историографический контекст формирования концепций социально-политической организации колумбийских обществ в доиспанскую эпоху.

2. Реконструированы начальные этапы формирования сложной социально-политической организации у тайрона и муисков по археологическим материалам.

3. Проанализирована социально-политическая организация тайрона и муисков накануне Конкисты (конец ХV – первая треть ХVI вв.).

4. Выявлены стратегии репрезентации власти в данных обществах.

Территориальные рамки исследования культуры муисков охватывают Кундинамаркское плато (по современному административно-территориальному делению это департаменты Кундинамарка, Бояка, Сантандер), частью которого является плато Сабана-де-Богота. Культура тайрона локализуется в северной Колумбии, на побережье Карибского моря в районе современного национального Парка Тайрона, на восточном и северном склонах горного массива Сьерра-Невада-де-Санта-Марта (современный департамент Магдалена).

Хронологические рамки исследования. Хронология развития культур Кундинамаркского плато (муиски) и Сьерра-Невада-де-Санта-Марта (тайрона) до сих пор уточняется и часто варьирует в зависимости от региона исследования и принципа построения хронологии.

Согласно принятой в настоящее время хронологической схеме, в истории населения Кундинамаркского плато выделяются следующие периоды: 1) Эррера (400 г. до н.э. – 1000 г. н.э.); 2) Раннемуискский период (1000–1200 гг.); 3) Позднемуискский период (1200–1538/1600 гг.).

Для региона Сьерра-Невада-де-Санта-Марта принята периодизация: 1) Маламбо (800 г. до н.э. – начало н.э.); 2) Неуанхе (100–700 гг.); 3) Буритака (700–1000 гг.); 4) Тайрона / поздний период (1000–1600 гг.).

Хронологически диссертационное исследование ориентировано, прежде всего, на изучение позднего периода развития культур тайрона и муисков, описанного раннеколониальными источниками, а также эпохи становления данных обществ, сопровождавшейся усложнением социально-политической иерархии. Для более полного анализа индейских обществ XV–XVI вв. необходимо было обратиться к материалам, характеризующим период формирования культур, т.е. конец I тыс. н.э., когда произошли те демографические, климатические и структурные изменения, ознаменовавшие появление у муисков и тайрона сложных социальных и политических структур.

Присутствие иерархической организации властных отношений при отсутствии специализированного аппарата управления указывает на догосударственный характер доиспанских обществ центральной и северной Колумбии. В современной парадигме изучения доколумбовых культур Америки иерархически организованные догосударственные общества рассматриваются в контексте концепции вождества, являющейся теоретическим основанием данного исследования. Концепция вождества разрабатывалась с 1950-х годов в рамках неоэволюционизма (Дж. Стюард, К. Оберг, М. Салинз, Э. Сервис, Р. Карнейро, Т. Ёрл и др.). Р. Карнейро определял вождество как «автономное политическое образование, объединяющее несколько деревень под постоянным контролем верховного вождя». Наибольшую популярность концепция вождества приобрела в 1970–1980-е годы, когда она широко применялась для исследования доиндустриальных обществ Америки, Европы, Азии, Африки и Океании как по этнографическим, так и по археологическим данным. Однако тогда же появились первые критические работы, в которых справедливо указывалось, что описание всех сложных догосударственных обществ как вождеств приводит к упрощению и схематизации многообразия социальных процессов в древнейшей истории. Начиная с 1990-х годов эта критика усиливалась, в итоге вылившись в полное отрицание полезности этой концепции многими американскими археологами. В то же время ученые-американисты продолжают активно использовать модель вождества при обобщении археологических исследований.

В современной российской политической антропологии проблему вариативности предгосударственных форм организации предлагается решать не через отказ от генерализующих схем, а через включение вождества в общую канву модели нелинейной эволюции (Ю.Е. Березкин, Д.М. Бондаренко, А.В. Коротаев, Н.Н. Крадин). В такой перспективе вождество рассматривается не как единственная форма догосударственных социально-политических структур, а как один из возможных вариантов социально-политической организации среднемасштабных обществ наряду с такими формами, как племя, акефальное сложное общество.

Наиболее распространенная типология вождеств делит их по уровню иерархической сложности: простые, сложные и суперсложные. Простое вождество состоит из двух уровней: центрального поселения (резиденции вождя) и подвластных деревень; сложное объединяет под властью верховного вождя несколько простых, сохраняющих своих лидеров и, следовательно, имеет трехуровневую иерархию поселений. В суперсложных вождествах, формирующихся из нескольких сложных, верховный вождь смещал правителей завоеванных областей и ставил на их место лиц по своему усмотрению, как правило, своих родичей.

Проблема исследования социально-политической структуры обществ северной и центральной Колумбии подразумевала определение того, насколько их развитие соответствовало указанной схеме формирования власти в среднемасштабных обществах и какие специфические особенности были им присущи.

В основе методологии работы лежит эволюционный подход, с позиций которого проводился анализ процессов формирования и развития сложной социально-политической организации, постепенного «вырастания» ее из субстратных институтов. В исследовании был применен сравнительный подход, позволивший выявить в синхронных культурах муисков и тайрона общие и отличительные черты процесса формирования сложной социально-политической организации.

Также в исследовании использовался комплексный метод – сочетание данных археологии, этнографии и истории. В российской американистике данную методологию успешно применяли в своих работах, посвященным доиспанским цивилизациям Нового Света, исследователи-майянисты Г.Г. Ершова, В.И. Гуляев, Д.Д. Беляев и изучающий индейские культуры Антильских островов Э.Г. Александренков.

Источники. Аборигенное население Колумбии не создало собственной письменности, поэтому реконструкция доиспанской истории региона возможна лишь на основе анализа испанских письменных источников колониального времени и археологических материалов.

1. Письменные источники. Общепринятой классификации письменных источников по истории Нового Света не существует. Р.В. Кинжалов предлагал делить сохранившиеся письменные источники раннеколониального периода на три группы: отчеты завоевателей, сочинения первых хронистов, официальные документы. Э.Г. Александренков, взяв за основу классификацию «на основе степени близости их авторов к описываемому явлению и широты пространственного охвата», выделил первичные, региональные и общие.

К первой группе относятся раннеколониальные источники, созданные в первой половине ХVI – начале ХVII в. авторами, непосредственно наблюдавшими общества тайрона и муисков на позднем этапе их существования. В диссертационном исследовании были использованы отчеты испанских конкистадоров и чиновников Гонсало Хименеса де Кесада, Хуана де Сан Мартина и Антонио Лебрихи.

На ранних этапах освоения Нового Света испанскими авторами стали составляться описания завоеванных земель (часто называемые «хрониками Индий»). Под ними подразумеваются обобщающие сочинения нарративного жанра, географический охват которых выходит за пределы одной страны и даже региона. Наряду с ними существуют региональные описания, посвященные отдельным частям континента. И региональные, и универсальные труды, относящиеся к группе вторичных источников, зачастую составлялись на основе первичных: писем конкистадоров, сообщений миссионеров, опросных листов, заполнявшихся на месте чиновниками и отправлявшихся в Совет по делам Индий.

Важнейшие источники общего характера для изучения культуры и быта аборигенного населения Колумбии − «Общая и естественная история Индий» Гонсало Фернандеса Овьедо-и-Вальдеса, «Элегии о достославных мужах Индий» Хуана де Кастельяноса, «История провинции Санта Марта и Нового Королевства Гранада» Педро де Агуадо, «Исторические сведения о завоеваниях в Западных Индий» Педро Симона и «Всеобщая история Конкисты Нового королевства Гранады» Лукаса Эрнандеса-де-Пьедраита.

Муиски были детально описаны многими конкистадорами и хронистами, в то время как тайрона реже упоминаются в испанских источниках и внимание всегда привлекала скорее история их сопротивления, закончившаяся «исчезновением» культуры на рубеже XVI–ХVII вв.

2. Археологические источники. Для воссоздания социальной иерархии, структуры институтов власти и управления в древних обществах, не имевших письменности, активно использовались следующие категории источников: данные по структуре и иерархии поселений (материалы сплошного археологического обследования географических регионов, методы которого были разработаны представителями направления, известного как «поселенческая археология»); материалы погребений; данные о расположении и концентрации артефактов внутри исследованной площади.

Концепция «поселенческой археологии» возникла в 1940–1960-е годы в рамках неоэволюционистских идей, прежде всего теории Дж. Стюарда. Методически подход поселенческой археологии заключается в следующем:

1. Исследование отдельных зданий в поселении, реконструкция их функционального назначения и хронологии.

2. Изучение пространственного распределения построек в поселении, их взаимосвязей между собой и с другими сооружениями.

3. Установление взаимосвязей между поселениями на региональном уровне.

В то же время следует принимать во внимание, что иерархия поселений не является точным слепком политической структуры общества, так как отражает, прежде всего, разделение функций между различными типами и уровнями поселений.

Погребения представляют собой важнейший источник для реконструкции социальной организации в сложных обществах. В большинстве сложных архаических обществ существовали представления о том, что социальная иерархия воспроизводится и в потустороннем мире, поэтому сопровождавший умершего инвентарь должен был соответствовать его положению при жизни.

Анализ артефактов и их топографии (выявление зон концентрации или отсутствия тех или иных категорий находок) был важен для понимания социально-экономических механизмов функционирования древних обществ (производство, обмен, торговля), а также для моделирования социально-политической структуры, которая обуславливала особенности их распределения. Керамика как наиболее многочисленный и подверженный локальным изменениям тип артефактов служил важным материалом для такого рода анализа. Анализ распределения артефактов из так называемых престижных материалов (золото, тумбага, кость, раковины) позволил сделать заключение о социальной и имущественной дифференциации, природе и уровне контроля элиты над торговлей и ремесленным производством и др.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, в котором дано обоснование исследования и представлены источники, трех глав, в которых раскрыты основные вопросы темы, заключения и приложений.

Научная новизна настоящего диссертационного проекта представлена в ряде выводов.

Во-первых, в диссертации была проанализирована эволюция исторических концепций оценки доиспанского прошлого индейцев Колумбии, история формирования идей о существовании на территории страны сложных и самобытных социально-политических структур до конкисты. Показано, что истоки этих идей лежат в колумбийской историографии ХIХ в., в поисках модели национальной идентичности, обратившейся к древней истории страны.

Во-вторых, на основе комплексного анализа письменных и археологических источников было проведено сравнительное исследование генезиса вождеств северной и центральной Колумбии на макрорегиональном уровне, что позволило обнаружить общие и особенные черты процесса формирования социально-политических структур в доиспанских обществах, которые ранее рассматривались в историографии изолированно. Были показаны как общие черты тайронских и муискских вождеств, так и региональная специфика их развития.

Общими чертами являлись:

1) влияние центральноколумбийской традиции I тыс. н.э.;

2) наследование данных культур предшествующему, возможно этнически отличному населению;

3) значительная роль миграций в процессе культурогенеза и политогенеза (в большей степени в Сьерра-Невада-де-Санта-Марта);

4) факторы формирования лидерства (проведение праздников, организация редистрибуции, поддержание социальных связей между родственными дисперсными общинами).

Среди отличий в процессах становления вождеств тайрона и муисков отмечены следующие:

1) особая роль экологических условий в формировании культурного ландшафта в Сьерра-Невада-де-Санта-Марта и их влияние на формирование социально-политической организации тайрона;

2) разделение функций вождеской и ритуальной власти в культуре тайрона;

3) особая роль войны и торговли в генезисе вождеств муисков.

В-третьих, в ходе исследования критически проанализирована гипотеза о формировании сложной социально-политической организации в обществе муисков после XI–XII вв. в результате переселения в центральную Колумбию. Большинство современных археологических данных доказывает, что интенсификация сельскохозяйственного производства (сооружение «приподнятых полей»), социальная дифференциация и появление института лидерства относятся еще к домуискской фазе Эррера, а культурные изменения в регионе на рубеже I–II тыс. носили скорее постепенный, а не революционный характер.

В-четвертых, показано, что эволюция вождеств тайрона остановилась на уровне сложных вождеств, а у муисков прослеживалась тенденция к формированию суперсложных вождеств с различными стратегиями власти. В то же время в целом ряде исследований постулируется, что общество тайрона накануне конкисты достигло более высокого уровня развития, чем муискское. Это аргументировалось более развитой инфраструктурой поселений и коммуникаций, началом процесса урбанизации в Сьерра-Невада-де-Санта-Марта, активной трансформацией природных ландшафтов в горном регионе. Но комплексный анализ письменных источников, иконографии и данных археологии не позволил выявить институт сильной вождеской власти в данном регионе.

В-пятых, на основе изучения разнотипных археологических и письменных источников был проведен диахронный анализ формирования и развития социально-политической организации вождеств северной и центральной Колумбии начиная с конца I тыс. н.э. до эпохи первых контактов с европейцами.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что сформулированные в нем положения, идеи и выводы могут быть использованы в научной работе для дальнейшего развития теории формирования, развития и эволюции властных институтов в традиционных обществах и концепции вождества.

Материалы диссертационного исследования могут найти применение при написании обобщающих работ по истории региона, при подготовке лекций и семинарских занятий по курсам политической антропологии, антропологии архаических обществ, истории доколумбовых культур Америки, в музейной работе. Содержание работы может быть востребовано для разработки специальных курсов, таких как «Этноистория Южной Америки», «Археология Южной Америки», «История Латинской Америки».

Апробация выводов, выносимых на защиту. В процессе работы над диссертационным исследованием его положения и выводы апробировались на заседаниях учебно-научного Мезоамериканского центра им. Ю.В. Кнорозова Факультета истории, политологии и права РГГУ, а также на российских и международных научных конференциях (V Кнорозовские чтения «Древние цивилизации Нового и Старого Света», РГГУ, 6–8 ноября 2008 г.; V международная конференция «Иерархия и власть в истории цивилизаций», РГГУ, 23–26 июня 2009 г.; XVI Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», МГУ, апрель 2009 г.; Международный молодежный научный форум «Ломоносов-2010», МГУ, апрель 2010 г.; VI Кнорозовские чтения «Древние цивилизации Нового и Старого Света», РГГУ, 26–27 ноября 2010 г.; XVII Сергеевские Чтения, кафедра Древнего мира МГУ, Москва, 2−4 февраля 2011 г.; XIII Всероссийская научная конференция молодых ученых, Владивосток, 18–22 апреля 2012 г.; I Международная конференция «Проблемы эпиграфики», Москва, 30–31 января 2012 г.; Первый Кнорозовский симпозиум по эпиграфике майя «Инновационные подходы в исследовании календарных надписей майя», Мексика, Шкарет, 19−21 ноября 2012; XVIII Сергевские Чтения, кафедра Древнего мира МГУ, Москва, 4−5 февраля 2013; VII Кнорозовские Чтения «Древние цивилизации Нового и Старого Света», Москва, 14−16 февраля 2013 г.).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определена проблематика диссертационного исследования и его научная актуальность, объект и предмет, обозначены цель и задачи работы, определены ее хронологические рамки, охарактеризована источниковая база, используемая в работе. Представлены теоретические и методологические основания исследования, а также охарактеризована степень научной новизны темы и результатов исследования.

В первой главе «Историография культур тайрона и муисков (Колумбия)» рассмотрены основные направления в изучении истории и социально-политической организации индейцев муиска и тайрона, формировавшиеся в западной и отечественной науке начиная с конца XVIII вплоть до начала XXI в. Дискуссии о генезисе сложных обществ коренного населения Колумбии до сих пор во многом обусловлены историографической традицией. Историографический анализ теорий и реконструкций социально-политических систем рассматриваемых обществ необходим не просто для оценки современного состояния знаний, а как инструмент анализа практик моделирования истории древних обществ, их институтов и культурных составляющих. На примере истории описания и изучения муисков прослеживается прямая связь между проблематикой исследований и уровнем «идентификационного запроса» общества. Интерес к социально-политической организации муисков возник первоначально как ответ на насущную потребность государства и общества оценить доиспанскую историю и идентифицировать себя с ее достижениями и наследием. Это касается не только периода становления науки, но и настоящего периода, связанного с тяжелой социально-политической обстановкой в стране. Таким образом, дискуссия о государственности у муисков и тайрона остается на сегодняшний день актуальной не просто как историографический миф, но как способ реконструирования и презентации материалов исследования доиспанских политических объединений.

Оценка уровня развития и наследия индейских обществ традиционно была в центре внимания колумбийской науки. Уже на ранних этапах развития историографии прослеживается тенденция к усиленному вниманию историков к культуре муисков. Большая часть трудов XIX в., посвященных изучению культур муисков и тайрона, базировалась на письменных источниках, авторы пытались проверять и подвергать критике данные источников, а также вводить в научный оборот материалы первых раскопок и музейных коллекций.

Первые дискуссии о социально-политическом устройстве муисков и тайрона относятся к концу XIX – началу XX в. и связаны со становлением профессиональной исторической науки, нацеленной на проблему объединения индейской и национальной истории в единое целое.

Второй этап развития историографии муисков и тайрона связан с институализацией исторической и антропологической науки в Колумбии под руководством представителей школы американской антропологии Ф. Боаса и культурно-исторической школы (Х. Перес-де-Баррадас, Л. Дуке Гомес). Благодаря усилиям ученых второй и третьей четверти XX в., начинается системная археологическая разведка и изучение памятников материальной культуры, исследование ранних этапов заселения территории Колумбии и основ формирования социально-политической организации индейских обществ в XV–XVI вв. В противовес классической школе XIX – начала XX в., вслед за хронистами считавшей муисков «высокой цивилизацией» с зачатками государственности, представители культурно-исторической школы и эволюционисты подвергли сомнению данные раннеколониальных источников. Материалы раскопок не позволяли определить уровень муискского общества как государственный, а описания богатств касиков и огромных «городов» не подтверждались при изучении плотности населения, погребальных обрядов и пр. В то же время археологическое изучение тайрона породило теорию о высоком уровне социально-политического развития населения Сьерра-Невада-де-Санта-Марта – региона, характеризующегося наличием монументальной архитектуры и свидетельствами высокоразвитого обмена.

В 1960-е годы была выдвинута концепция «индофеодализма» у муисков, а также в рамках марксистского направления разгорелся спор о формационной принадлежности муисков. По мнению Э. Товара, обществу чибча были свойственны черты азиатского способа производства, а Ф. Посада и его ученики полагали, что эта культура находилась на стадии перехода от первобытнообщинного строя к рабовладельческому. В отечественной историографии сложилось собственное видение социально-политических и экономических процессов в обществе муисков: в рамках советской марксистской школы в 1969 г. вышла монография С.А. Созиной «Муиски – еще одна цивилизация древней Америки», автор которой использовала при описании муисков концепцию «варварского государства» А.И. Неусыхина. Созина оценивала общество муисков как находившееся на переходной стадии от первобытно-общинного к феодальному строю. Работа Созиной на сегодняшний день является единственным обобщающим трудом по истории доиспанских обществ Колумбии на русском языке, хотя в последние годы в российской науке активизировался интерес к данным культурам (Ю.Е. Березкин, А.В. Табарев).

В 1960–1970-е годы прорыв в изучении культуры тайрона был связан с деятельностью крупнейшего колумбийского историка и антрополога Х. Райхель-Долматоффа, создавшего собственную антропологическую школу, наследующую традиции школы французского этнографа П. Риве. Райхель-Долматофф указывал на особое место культур муисков и тайрона, определяя их социально-политическое развитие как «зарождающееся государство».

В 1970–1980-е годы в связи с накопленными в результате проведения охранных раскопок в высокогорной области Сьерра-Невада-де-Санта-Марта данными интерес к вопросам централизации и урбанизма в культуре тайрона усиливается и подкрепляется новыми материалами. Одновременно с этим в истории и политической антропологии доминирующей становится неоэволюционистская концепция вождества, и многие исследователи обращаются к методам процессуальной археологии. Основная дискуссия в конце XX в. развернулась вокруг вопроса о происхождении сложных обществ Сьерра-Невады. Концепция «демографического взрыва» А. Ойюэла-Кайседо была противопоставлена концепции миграции и мезоамериканского культурного влияния Х. Райхеля-Долматоффа.

В историографии муисков конца XX в. наметился сдвиг, связанный с возобновлением археологических исследований как конкретных памятников (Эль-Инфернито, Эль-Венадо), так и регионов в целом. При этом основной темой изучения выступает проблема формирования социальной стратификации, включающая изучение поселенческих иерархий и методов централизации населения в поздней период культур муисков и тайрона (К. Лангебайк, А. Дэвер, А.М. Боада Ривас, С. Хиральдо). Кроме того, историография муисков и способы национальной идентификации путем моделирования памяти и конструирования прошлого стали проблемной темой интеллектуальной истории конца XX – начала XXI вв.

Во второй главе «Формирование сложной социально-политической организации в Колумбии в конце I – начале II тыс. н.э.» рассмотрены начальные этапы становления сложных обществ центральной и северной Колумбии на примере культур муисков и тайрона.

В первом параграфе рассмотрен процесс формирования сложной социально-политической организации у муисков.

Фаза Эррера (400 г. до н.э. – 1000 г. н.э.), которая часто расценивается как домуискская, характеризуется низкой плотностью населения, расселением небольших земледельческих общин по берегам рек.

На плато Сабана-де-Богота, где в будущем сложится самое важное политическое объединение муисков, на материале поселений периода Эррера практически не прослеживается социальная стратификация и какая-либо иерархия поселений, но в конце фазы появляются свидетельства их хозяйственной специализации (Эль-Венадо, Сипакира). Те деревни, которые были ориентированы на добычу соли или керамическое производство, начинают быстрее расти, внутри них появляются сектора, в то время как простые земледельческие общины остаются неизменными по своей структуре и размеру. Также в конце периода Эррера появляются первые «приподнятые поля» – особая форма интенсификации сельскохозяйственного производства. Свидетельства социальной дифференциации относятся к раннемуискской фазе (1000–1200 гг.). Рост численности населения и количества поселений сопровождается выделением секторов, где проходят церемонии и праздники. Такие признаки, как скопления парадной и ритуальной керамики и специализация диеты, указывают на выделение общинной верхушки, которая вырастает в знать. Конфликты между наиболее крупными поселениями, угроза войны с соседями, характерные для раннемуискской фазы, могли способствовать выделению властных институтов.

В долине Фукене развитие социально-политической организации проходило по схожему сценарию. В фазу Эррера плотность населения довольно низкая (общая площадь поселений 31,78 га). Хотя 31% жителей обитал в двух крупных деревнях (около 5 га каждая), а остальное население было рассредоточено по небольшим поселкам и отдельным домохозяйствам, основания говорить о сложении поселенческой иерархии отсутствуют. Материальная культура жителей двух больших деревень и поселков идентична, нет свидетельств концентрации престижных материалов. В раннемуискскую фазу численность населения удваивается (общая площадь поселений 61,43 га), осваиваются менее плодородные земли долин, строятся новые поселения. При этом большие деревни фазы Эррера уменьшились в размерах.

В долине Лейва в конце I тыс. рассеянная застройка периода Эррера (общая площадь поселений 21,7 га) сменяется концентрацией жителей в двух поселениях Сута и Эль-Инфернито. Каждое из них представляет собой скопление домохозяйств площадью около 100 га с более плотным ядром (около 15 га) и разреженной периферией. В раннемуискский период в этих поселениях концентрируется большинство обитателей долины. Территория между этими скоплениями не была заселена и, видимо, служила буферной зоной между двумя соперничающими объединениями. Рубежом I–II тыс. датируются первые церемониальные сосуды для проведения ритуалов, описанных этнографами у раннеколониальных муисков. Появляется практика мумифицирования, а в погребениях раннемуискского периода фиксируются первые ювелирные изделия. Это свидетельствует о развитии социального ранжирования: золотые украшения у муисков, как и у тайрона, – один из основных показателей социального статуса, хотя в сравнении с богатством погребений тайрона муискские обряды были значительно скромнее. В то же время отсутствие иерархии поселений говорит о том, что социальные различия росли внутри общин, а не между общинами различного ранга. По-видимому, в долине Лейва имело место объединение раннеземледельческих поселков в большие деревни наподобие деревень тупи в Бразилии, внутри которых шли процессы социальной дифференциации.

Второй параграф посвящен начальным этапам социально-политического развития индейских обществ Сьерра-Невада-де-Санта-Марта. Фаза Маламбо (800 г. до н.э.–100 г. н.э.) характеризуется небольшими рыбацкими деревнями, крайне низкой плотностью населения и начальной стадией оседлого земледельческого образа жизни, основанного на выращивании корнеплодов (маниок) и хлопка. Период Неуанхе (200–600/700 гг.) частью исследователей связывался ранее с культурой тайрона, но данные раскопок 1970–1980-х годов указывают на отсутствие прямой преемственности в керамических комплексах, иконографии, погребальном обряде, поселенческой структуре. Фаза Неуанхе, как и Маламбо, представлена поселениями на побережье и в предгорных районах Сьерра-Невада-де-Санта-Марта с низкой плотностью населения. При этом уже для данного периода характерна развитая социальная дифференциация, что отражено в погребальных материалах. Но ни иерархия поселений, ни прирост населения, ни контроль над ресурсами для данного периода на побережье не обнаружены.

В 550–650 гг. на побережье начался период засухи, который, по мнению А. Ойюэла-Кайседо, вызвал миграцию жителей бухт в ранее неосвоенные высокогорные районы. Этому противоречит тот факт, что становление наиболее крупных поселений в ареале тайрона относится к финальному этапу фазы Неуанхе и фазе Буритака (700–1100 гг.). Фаза Буритака характеризуется увеличением численности населения на побережье и заселением районов нижнего и частично верхнего бассейна р. Буритака, бассейна р. Дон-Диего на северном и северо-западном склонах Сьерра-Невада-де-Санта-Марта. Резкий приток населения в горные районы ранее считали либо следствием засухи на побережье, либо результатом миграции. Однако теория экологического кризиса не объясняет, как в горных районах могло появиться большое количество переселенцев с одновременным увеличением численности населения побережья, где также развиваются крупные центры. Более популярна теория внешней миграции, одним из ответвлений которой стала гипотеза Х. Райхель-Долматоффа о мезоамериканском происхождении культуры тайрона. Кроме того, исследователи указывают на связь иконографии золотых украшений Сьерра-Невада и венесуэльских Анд. На современном этапе исследований периода заселения горной области вопрос о причинах и характере миграции остается открытым. Следы военной активности в регионе конца I тыс. не обнаружены.

Наиболее ранние поселения горной области (Лас-Анимас, Фронтера) находятся в непосредственной близости от прибрежных районов, что, по мнению К. Лангебайка и А. Дэвера, могло быть вызвано изначальной ориентацией горных поселений на обмен с бухтами, специализирующимися на добыче морских ресурсов и соли. Уже в фазу Буритака и на ранних этапах фазы Тайрона в ареале культуры тайрона на основании археологических данных (керамический комплекс, погребальный обряд, особенности монументальной архитектуры, иконография ювелирных украшений и изображений на керамике и пр.) выделяются устойчивые субрегионы (прибрежная полоса/Пуэблито, район бухт к востоку от Пуэблито, верховья р. Буритака, низовья р. Буритака, бухта Гайра, Сьюдад-Антигуа и Посигуэка), которые, очевидно, соответствуют отдельным этнополитическим объединениям.

Различные экологические особенности территорий и сфера деятельности жителей данных субрегионов напрямую влияли на развитие социально-политической сложности, увеличение поселений и деревень и на роль элиты в жизни общества. Существует проблема различной степени изученности регионов. Наименьшая плотность населения и дисперсное положение деревень прослеживается в прибрежном субрегионе, специализировавшемся на добыче соли и рыболовстве. Исследования данных бухт показали отсутствие иерархии поселений в фазе Буритака и начальных этапах фазы Тайрона при явных признаках социальной дифференциации: зафиксированы богатые погребения. Статусная и имущественная дифференциация шла внутри общин и, видимо, была связана с расширяющимися сетями микрообмена между общинами и обменом соли. Появление политических институтов, административного управления или признаков становления региональных центров для данного субрегиона не выявлено. Численность населения на побережье начинает расти после XI в., и этот процесс продолжается вплоть до XIII в. Видимо прирост населения был связан с тесными экономическими отношениями с высокогорными долинами. В горной области в IX в. начинается заселение бассейнов р. Буритака и Дон-Диего. Масштабное освоение этих неблагоприятных для земледелия территорий потребовало строительства оросительных систем, колодцев, дорог, мостовых, каменных лестниц, земледельческих террас. Уже в XI в. прослеживается тенденция к выделению региональных центров с высокой плотностью населения как в верховьях р. Буритака (Сьюдад-Пердида), так и на побережье (Пуэблито), где обнаружены многочисленные монументальные постройки, относящиеся к началу фазы Тайрона. Проведенные колумбийскими и американскими археологами исследования поселенческих иерархий в верховьях р. Буритака и в Парке Тайрона (Пуэблито) указывают на наличие трехуровневой системы, но преимущественно относятся к более позднему времени. Нет достаточных сведений о путях формирования поселенческих иерархий. Открытым остается вопрос: был ли политический и административный контроль на региональном уровне?

Третья глава «Общества северной и центральной Колумбии накануне конкисты» посвящена анализу социально-политической организации тайрона и муисков накануне европейского завоевания по данным письменных источников и археологическим материалам.

Анализ социально-политической организации индейских культур проводился по следующей схеме: 1) община и общинные структуры; 2) надобщинные структуры; 3) институты верховной власти. Для понимания механизмов формирования и развития иерархий и социально-политических институтов крайне важным является изучение устройства общины как элементарной единицы социальной организации.

Основными источниками для изучения послужили письменные источники (хроники и сообщения конкистадоров), данные археологии (анализ погребений и поселений, жилищ знати, домохозяйств, ритуальных построек) и иконографии изображений на керамике и золотых украшениях. В главе отдельно был рассмотрен вопрос об источниках политической власти в обществе муисков и тайрона накануне Конкисты.

В первом параграфе «Общество муисков в XIII – ХVI вв.» проанализирована социально-политическая организация общества муисков накануне завоевания, гораздо лучше отраженная в письменных источниках, чем у тайрона.

В раннеколониальный период хронисты употребляли по отношению к политиям муисков термины «государство» или «города-государства». Либеральные и пронационалистические историки XIX в. ввели термин «империя», но в XX в. статус муисков был значительно «понижен» до вождеств или ранжированных сложных обществ.

Согласно реконструкции, проведенной С. Броадбент, у муисков существовала сложная иерархия общинных структур. Домохозяйства из малых семей объединялись в матрилинейные территориальные или территриально- родственные группы (исп. parcialidad, чибча uta), главы которых носили титул ута или тибареке. В свою очередь эти группы объединялись в структуры более высокого порядка (исп. capitania, чибча sybyn) во главе с сибинтиба. В то же время во многих испаноязычных документах данные термины смешиваются: главы групп различного уровня называются одинаково «капитанами», а управляемые ими единицы «капитанствами». Несколько сибинов составляли «селение» (pueblo), которым управлял вождь (чибча uzaque). Однако в действительности эти «селения» были делокализованными территориальными образованиями, охватывавшими отдельные долины и соответствовали простым вождествам с двухуровневой иерархией управления.

Иерархия вождей, по-видимому, варьировала от региона к региону. В силу матрилинейного счета родства власть вождей передавалась по наследству от дяди к племяннику по женской линии. Страта вождей имела монопольное право носить одежды из орнаментированных хлопковых тканей и использовать ювелирные украшения. Помимо вождей в источниках встречается еще ряд чибчанских и испанских терминов, обозначающих должности или титулы: jeques (согласно П. Симону, жрецы, ответственные за жертвоприношения), quechas (воины), pregoneros («глашатаи»).

Войны между вождями привели к формированию на плато Сабана-де-Богота в конце ХV – начале ХVI вв. пяти крупных сложных вождеств. Наиболее мощное было создано в южной части плато правителями (сипа) Боготы и включало по разным источникам от 12 до 20 вождеств. Согласно различным раннеколониальным документам, вождям Гуатавиты подчинялось 16 вождеств. Следует отметить, что названия некоторых вождеств, подчиненных Боготе или Гуатавите, пересекаются, что свидетельствует о динамике политической ситуации. К северу от Боготы и Гуатавиты располагалось объединение во главе с вождями (саке) Тунхи, которое включало 10 вождеств. На северной оконечности плато располагалась Дуитама. В источниках перечисляются около 60 вождей, зависимых от правителя Дуитамы, однако их статус непонятен. Правителям Согамосо, согласно одному из документов, подчинялось 70 «касиков», из которых исследователями идентифицированы около 20. В северо-западной части плато продолжали существовать независимые вождества.

Историческая традиция, сохранившаяся в хрониках П. де Агуадо, П. Симона и Л. Э. де Пьедраиты, свидетельствует, что накануне Конкисты среди этих пяти объединений наметилось лидерство Боготы и Тунхи. Таким образом, источники фиксируют сложение у муисков двух суперсложных вождеств, по степени иерархической сложности близких к ранним государствам.

Археологическое исследование муисков затруднено, так как самые крупные центры политических объединений была застроены испанскими колониальными городами Богота, Фунса и др. Исследования близлежащих территорий указывают на усложнение социально-политической иерархии общества в позднемуискский период, выделение общин с высоким статусом (специализированных на особой экономической деятельности), но размер их не позволяет говорить о значительной степени централизации, хотя есть определенная корреляция между плодородностью почв и статусом общины. «Элитные» общины занимали лучшие земли, при этом продолжалась практика использования и расширения «приподнятых полей», но нет никаких свидетельств того, что элита организовывала общественные работы для их сооружения. При этом в позднемуисксикий период продолжали оставаться незаселенными многие плодородные земли в долинах, что говорит об отсутствии демографического давления. С другой стороны, знать могла использовать технологию «приподнятых полей» как способ поддержания высокой плотности населения в своем регионе для лучшего контроля над натуральным хозяйством. Община отдавала часть своей продукции касику, но чаще всего эта продукция использовалась в пиршествах и религиозных обрядах, в ходе которых вождь распределял «богатства» и престижные товары между знатью.

Погребения позднемуискского периода – особенный источник изучения социальной стратификации. Практика мумифицирования среди знати оставалась по-прежнему распространенной, но богатые, существенно выделяющиеся могилы правителей фактически не известны в отличие от, например, культур долин р. Каука и р. Калима на западе Колумбии. Возможно, это связано с описанной хронистами практикой захоронений мумий в пещерах, где к ним всегда был доступ, или особым отношением к смерти.

Несостоятельной оказалась гипотеза относительно распределения земель и организации высокопродуктивного обмена между вождествами как источников формирования политической власти в обществе муисков. Исследования домохозяйств и центральных поселений муисков доказывают, что в позднемуискский период социальная дистанция между знатью и общинниками усилилась, но причины этого остаются теми же, что и в ранние периоды. Знать и вожди контролировали и организовывали праздники, пиры и обряды. Сохранялась традиция специализированной диеты, связанной с употреблением мяса (прежде всего, оленя) в основном элитой. Особое место в отношениях вождей и знати занимал ритуальный обмен (прежде всего особо ценных хлопковых тканей). В испанских источниках еще одним важным фактором поддержания власти называется война. Организация походов на соседей и защита от испанцев, безусловно, способствовали укреплению вождеской власти. Но даже в условиях иноземного вторжения политии муисков и тайрона не смогли выйти на новый (региональный) уровень централизации и объединиться против конкистадоров.

Второй параграф посвящен исследованию обществу тайрона в XII – ХVI вв.Письменные источники по истории тайрона отрывочны и не дают комплексного описания живших в регионе Сьерра-Невада-де-Санта-Марта индейских обществ. При этом археологические данные XV–XVI вв. свидетельствуют о наличии больших центров протогородского типа с монументальной архитектурой и развитой инфраструктуре.

Испанские авторы обозначали поселения колумбийских индейцев (как тайрона, так и муисков) термином пуэбло, которое по традиции, заложенной Ю.В. Кнорозовым, переводится на русский как «селение», хотя они могли иметь довольно сложное устройство. Община у тайрона слабо освещена письменными источниками, поэтому для реконструкции ее внутренней структуры используются в основном археологические данные. Площадь домов на поселениях Буритака-200 и Пуэблито варьирует между 15 и 76 м², следовательно домохозяйства тайрона могли состоять как из малых (нуклеарных), так и из больших (расширенных) семей. На прибрежных памятниках (Ченге) террасы с домохозяйствами группируются в сектора, что свидетельствует о существовании внутри застройки поселения подразделений типа кварталов.

Надобщинные институты власти и управления тайрона XVI в. описаны в испанских раннеколониальных источниках, согласно которым у индейцев Сьерра-Невада-де-Санта-Марта существовала иерархия носителей власти. В хрониках и сообщениях перечисляются следующие должности или титулы: caciques (вожди), capitanes, principales («знатные люди»), mandadores («управляющие»), pregoneros («глашатаи»), capitanes de guerra (военные командиры), naomas и mohanes (жрецы и шаманы). Однако сведений относительно их взаимоотношений и описания функций сохранилось мало. Ясно, что «капитаны» подчинялись вождям и, вероятно, управляли подразделениями внутри «селений», которым в археологии соответствуют секторы или кластеры внутри поселений.

Крупнейшие поселения Бонда, Посигуэка, Тунха, Тайронака, известные по сообщениям испанцев, были центрами сложных социально-политических образований и управлялись касиками (вождями). В испанских хрониках и документах политии Бетома, Посигуэка, Ла-Рамада и Тайрона называются «провинциями». Этот термин отражал скорее территориальное или этническое деление, чем политическое, поскольку хронисты объясняли его употребление тем, что индейцы разных «провинций» говорили на разных языках, хотя существовал и lingua franca всего региона – атанке (языковая семья чибча).

Х. Райхель-Долматофф на основе анализа письменных источников пришел к выводу, что в начале XVI в. на севере и западе Сьерра-Невада-де-Санта-Марта существовали «зачаточные государства», характеризующиеся сложной социальной структурой, наличием аппарата управления (пока еще не специализированного внутри) и прямой связью между распределением должностей и родственными отношениями. Также он полагал, что к XVI в. сформировалась конфедерация зачаточных государств со столицами в Бонда, Посигуэка и Сьюдад-Пердида. Немецкий археолог Х. Бишоф, наоборот, доказывал, что племенные союзы в северной Колумбии были недолговечными образованиями, которые нельзя назвать конфедерацией в силу того, что их связывали только торговые отношения. Проведенный анализ археологических материалов и данных письменных источников позволил оценить социально-политическое развитие тайрона в IX/X–XV вв. как сложное вождество с трехуровневой политической иерархией.

С социально-политическим развитием общества тайрона напрямую связаны вопросы репрезентации власти. На современном этапе изучения данных археологии, иконографии изобразительных материалов и этноисторических источников образ носителя власти не представляется целостным. Причина в том, что в обществе тайрона существовала сложная иерархизированная система распределения властных полномочий, политические функции были отделены от ритуальных, и, по сообщениям хронистов, шаманы и жрецы пользовались огромным влиянием и могли воздействовать на принятие решений вождями. Материалы погребений, а также описания традиционных костюмов и праздников у тайрона не дают основания для выделения особых традиций репрезентации власти, так как распределение драгоценных металлов, камней, перьев и прочих престижных материалов и продуктов не было прерогативой только элиты. Однако высокий уровень обмена в регионе, разветвленная сеть коммуникаций и обширные экономические связи тайрона с другими макрорегионами (Центральная Америка, Амазония, Анды) дали основания предположить, что вожди могли исполнять первичные редистрибутивные функции, связанные с налаживанием обмена горной области и побережья. Вожди могли возглавлять переселение и освоение труднодоступных горных и предгорных территорий в начале II тыс., а также строительство земледельческих террас и иные работы по интенсификации сельскохозяйственного производства.

В Заключении подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы диссертационной работы.

В Приложениях к диссертации, представлен систематизированный список использованных источников и литературы, а также карты и планы регионов и отдельных памятников (Приложение 1), таблицы радиоуглеродных датировок (Приложение 2), описания основных типов керамики (Приложение 3), изображения образцов ювелирного искусства (Приложение 4).

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК для публикации основных результатов диссертации:

Острирова Е.С. Формирование национального самосознания в Колумбии через призму истории древних индейских культур / Е.С. Острирова // Латинская Америка. 2011. № 6. С. 19–29. – 0,7 п.л.
Острирова Е.С. Историческое прошлое Колумбии в идеологическом дискурсе XIX в. / Е.С. Острирова // Вестник РГГУ. 2013. № 1. С. 248–256. – 0,6 п.л.

Публикации по теме диссертации в других изданиях:

Ostrirova E. The socio-political evolution of North and Central Colombian chiefdoms / Е.С. Острирова // Пятая междунар. конф. «Иерархия и власть в истории цивилизаций» (Москва, 23–26 июня 2009 г.): тезисы докладов. М, 2009. С. 221–222.- 0,1 п.л.
Острирова Е.С. Колумбийцы / Е.С. Острирова, Е.В. Смирницкая // Большая Российская энциклопедия. М., 2009. Т. 14: Киреев – Конго. С. 543–544. – 0,2 п.л.
Острирова Е.С. Социо-политическое развитие вождеств северной и центральной Колумбии в контексте Chibchan world / Е.С. Острирова // Материалы докладов XVI Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев. [Электронный ресурс]. М.: МАКС Пресс, 2009. – С.32. – 0,1 п.л.
Острирова Е.С. Социо-политическое развитие вождеств северной Колумбии / Е.С. Острирова // Тихоокеанское время России и мира: культура, история, политика: XIII Всерос. науч. конф. молодых ученых, Владивосток, 18–22 апреля 2012 г.: программа и тезисы. Владивосток: Изд. дом Дальневост. федер. ун-та, 2012. C. 80–81. – 0,1 п.л.
Острирова Е.С. Образ правителя в культуре Тайрона (Колумбия) / Е.С. Острирова // Ойкумена. Регионоведческие исследования. Владивосток, 2012. № 3 (22). С. 13–30. – 1,1 п.л.
Острирова Е.С. Cоциально-политическое развитие вождеств муисков (Колумбия) накануне Конкисты / Е.С. Острирова // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2013» / Отв. ред. А.И. Андреев, А.В. Андриянов, Е.А. Антипов, К.К. Андреев, М.В. Чистякова. [Электронный ресурс] . М.: МАКС Пресс, 2013. – 0,2 п.л.

Общий объем опубликованных работ составляет 3,1 п.л.