А. Скромницкий. “Поэма о татарском народе. Часть третья”

Часть 3. Похищение.

Так и так, сидели дружно,
Говорили по душам:
Наш подвыпивший бродяга шумно
Басню распинал:
И не то, чтобы простую,
Нет, но всё-таки чудную.
«Степная жизнь.
В глухой дали, средь трав пахучих и земли
Водились разные зверушки, также птицы:
Охотник-волк, стада рогатых ли
Без рог, певучий жаворонок, пугливые птенцы,
Пернатая дрофа, свирепый лев,
И рой безумных пчёл всегда вокруг гудел, –
Они имели каждый свой удел.
И лёгкий и привычный, как в песенке припев».

Пока Сергей под нос себе бубнел,
Облокотившись, не имея сил,
Гирей поднялся, не говоря ни слова,
Тихонько прошмыгнул за ветхий край покрова,
И вышел, – чего уж тут скрывать, – по маленькой нужде.
Студент навеял сон себе (иль, может, скуку),
Храпел и сам, побасенку забрав в миры Морфея, доверившись мечте.
Тем временем, а может быть и позже, пропело дважды вдалеке «куку» –
Условный клич недремлющего войска.
Что значит: «два часа в ночи».
Хан вскорости загнул за бугорок, к реке: шумит осока…
На водной глади притаились палачи.

Доведавшись о том, что Юг придет в движенье
Козацкий отаман Сечи отдал распоряженье:
Направить маленький лазутчиков отряд
Разведать бусурманов путь, их дух – а впрочем всё подряд.
Проплыв рекой, чужого глаза сторонясь,
Лазутчики приметили багровые огни.
Тихонько к берегу причалили они,
И тут, поблизости, листва зашевелясь,
Фигуру тёмную открыла:
Спустились не берег – в минуту,
В минуту – она крепко связана была.
Верёвками обкручено и с тряпкою во рту
Фигура колыхалась, как колос на ветру.
Зевнула; ругнулася невнятно на чём свет стоит
И хлопнулась в траву.
Схватили спящего, нажали на весло и быстренько бежать, чтоб дело не расстроить.
….
(окончания нет)
…

[ок. 22.03.02. Киев]