А.Скромницкий. Кое-что из истории изумрудов.
Первые сведения о южноамериканских изумрудах, 1525—1526
Согласно доклада Хуана де Самано, секретаря императора Карла V, первые находки колумбийских изумрудов приходятся на 1525 год в связи с первой экспедицией Франсиско Писарро и Диего де Альмагро:
И они [индейцы] перевозили много серебряных и золотых вещиц по «арио» [por el ario] с собой, чтобы осуществить обмен с теми, с кем они собирались торговать, в их число входили короны и диадемы, пояса и рукавицы [ponietes], и доспехи, как для ног [armaduras como de piernas], [так] и нагрудники, и щипцы [tenazuelas], и погремушки, и счётные нитки и связки [sartas y mazos de cuentas], и «красное серебро» [rosecleres], и зеркала, оправленные в то серебро, и чаши, и другие сосуды для питья; и перевозили много шерстяных и хлопковых накидок, и рубах, и «альхулы» [aljulas], и «алькасеры» [alcaceres], и «аларемы», и много других одежд, большая часть из всего этого отделана узорами, очень богатых на красный и карминный, синий и желтый цвета, и все другие цвета, нанесённые различными способами, и [с] изображениями птиц и животных, и рыб, и деревьев; и перевозили они несколько маленьких гирек для взвешивания золота, похожих на безмен, и много других вещей. На некоторых связках бусинок [sartas de cuentas] имелось несколько маленьких изумрудных и халцедониевых [cacadonias] камешков, и другие камни и вещицы из стекла и древесной смолы [anime]. Всё это они везли обменивать на морские раковины, из которых они делают разноцветные зёрна для четок [cuentas coloradas], похожих на коралловые ожерелья, а также белые, их перевозят почти переполненными кораблями.
— Хуан де Саманос. Доклад о первых открытиях Франсиско Писарро и Диего де Альмагро, 1526.[1].
Находки в Перу, 1532—1533
Завоеватель Перу Франсиско Писарро захватил самую крупную за всю историю военную добычу, куда вошли и некоторые изумруды. После пленения короля Инков Атауальпы, испанцам за его освобождение был предложен знаменитый «Выкуп Атауальпы», в виде изделий из золота и серебра (переплавленных затем в слитки), заполнивших комнату до отметки на высоте поднятой руки. Согласно доклада нотариуса Педро Санчо[2] губернатор Франсиско Писарро со своей прислугой и переводчиками получил при его разделе 18 июня 1533 года такое количество: золота — 57220 песо, серебра — 2350 марок. Многие изделия были инкрустированы изумрудами и другими драгоценными камнями.
Часть сокровищ Инки была доставлена в Санто Доминго, где это известие вызвало истинное потрясение. Один человек в Панаме клялся, что «это был волшебный сон». Историк Овьедо: «что это не миф и не сказки». Первый из четырех кораблей, груженый сокровищами прибыл в Севилью в конце 1533 года. Королевскую «пятую часть» доставил сам Эрнандо Писарро. После этого события, желание найти сокровища стало главным стремлением у всех новоприбывших в Новом Свете. Так, в 1534 году будущий хронист Сьеса де Леон, путешествуя с отцом-торговцем, увидел в Севилье, как разгружали сокровища из выкупа Атауальпы, что и послужило, видимо, поводом уехать в Южную Америку.
Позже, в марте 1534 году люди Франсиско Писарро раздобыли сокровищ в столице империи Инков — в городе Куско. Предполагается, что его насобиралось где-то половина от выкупа Атауальпы. Известно, что в храме Солнца в Куско изумруды были инкрустированы в золотые изделия. Педро де Сьеса де Леон в своей «Хронике Перу» сообщал о повсеместном использовании изумрудов знатью:
…но также во дворцах и в их постоялых дворах имелись плиты из этих металлов да и их одеяния были испещрены золотым и серебряным шитьём, изумрудами, бирюзой и другими драгоценными камнями, довольно дорогими. Даже для их жен у них имелись большие богатства: [как] для украшения, [так] и обслуживания их особ; а их носилки все были оправлены в золото и серебро и драгоценные камни.
— Педро де Сьеса де Леон. Хроника Перу. Часть Вторая. Глава XIV[3].
Находки в Колумбии, 1536—1539
К 1530-м годам изумруды и изумрудные рудники были практически неизвестны европейцам и количество их в Европе было невелико. С завоеванием испанцами территории Колумбии (1536—1539) изумруды попадали в Европу и в очень больших количествах. Первые сведения о колумбийских изумрудах приводятся в докладе королевских чиновников Хуана де Сан Мартина и Антонио де Лебрихи, принявших личное личное участие в походе Хименеса де Кесада (июль 1539):
Затем, после возвращения из этого похода, когда лейтенант и мы увидели, что было лучше, чтобы Ваше Величество узнало об услугах, какие были оказаны и совершались для Вас в этом краю, он решил лично с несколькими особами, какие с ним шли, пойти поцеловать королевские руки Вашего Величества и составить для Вас доклад обо всём том, что здесь произошло. Для чего он приказал разделить на три части золото и камни, которые в этом краю были захвачены, коих до того было сто девяносто одна тысяча двести девяносто четыре песо чистого золота, и низкопробного золота — тридцать семь тысяч двести восемьдесят восемь, и другого низкопробного [лома] — восемнадцать тысяч двести девяносто песо, и одна тысяча восемьсот пятнадцать изумрудов, всех видов. Из всего этого Вашему Величеству была заплачена пятина, а остальное было разделено между людьми, насытившимися пятьюстами десятью песо чистого золота, и пятьдесят семью песо низкопробного золота, и пятью изумрудными камнями на долю[4].
— Хуан де Сан Мартин и Антонио де Лебриха. Доклад о завоевании Нового Королевства Гранада (июль 1539 года)[5].
Изумруды составляли важную статью доходов для индейцев чибча в городах Богота и Тунха: главным предметом обмена «на эти изумруды были золото и бусы, которые делали в том крае, и много хлопковой одежды»[6].
Конкистадор Гонсало Хименес де Кесада в своём докладе «Краткое изложение завоевания Нового Королевства Гранада» (1539, отредактировано анонимным автором в 1548—1549 годах) сообщил об общем количестве захваченных у индейцев изумрудах за время своего похода:
Велико было богатство, захваченное в одной [Богота] и другой [Тунха] провинциях, но не настолько много, как в провинции Перу. Зато в том, что касается изумрудов, это Новое Королевство было значительнее, не только из-за тех, что были найдены в Перу во время её завоевания, но то, что даже об этом товаре [este artículo] никогда не слышали от сотворения мира. Потому что, когда принялись осуществлять делёж среди солдат, после завершения конкисты, то между ними было разделено более 7000 изумрудов; где встречались камни большой стоимости и очень дорогие. И это одна из причин, почему упомянутое Новое Королевство следует ценить больше, чем другие вещи, какие бы не случились в Индиях, потому что в нём было обнаружено то, чего ни один вероломный христианский государь, как мы знаем, не имел, то есть, что они [рудники] были разведаны, хотя долгое время индейцы желали держать в строгой тайне сведения о рудниках, где упомянутые изумруды добывались, как мы ныне не знаем о других в мире; хотя знаем, что их должны иметь в другом краю, ведь есть же драгоценные камни в Перу и имеются кое-какие изумруды. Но никогда не было известно об их рудниках.
— Гонсало Хименес де Кесада. «Краткое изложение завоевания Нового Королевства Гранада».
Легенды и мифы об изумрудах
Об изумруде и о его происхождении сложено много легенд. Согласно одной из них, крупнейший изумруд упал на землю с головы Люцифера при изгнании его с неба.[источник не указан 118 дней]
Берилл и изумруд были известны уже Плинию и Теофрасту; они ценились древними очень высоко, и, по Геродоту, кольцо Поликрата было украшено изумрудом. Древние греки очень дорожили изумрудами, а египтяне украшали ими мумии.[источник не указан 118 дней] Древние египтяне называли изумруд «камнем богини Исиды» и приписывали ему способность превращать сны в явь, читать мысли, видеть прошлое и предвидеть будущее.[источник не указан 118 дней]
Известно, что император Нерон имел монокль, сделанный из кристалла изумруда[источник не указан 118 дней].
[править] Легенда об изумруде индейцев селения Манта
Сьеса де Леон включил в свою «Хронику Перу» легенду об очень крупном изумруде, почитаемым у индейцев за Бога:
Утверждают, что у правителя [селения] Манта [Manta] есть или был один изумруд, величины огромной и очень дорогой, который его предки очень любили и почитали. В определённые дни они выставляли его на [всеобщее] обозрение, поклонялись ему и почитали его, как если бы в нем пребывало некое божество. А если какому-либо индейцу или индианке становилось плохо, [то] после совершения своих жертвоприношений, они шли с обращением [молитвой] к камню, которому, утверждают, они совершали подношение из других камней, давая понять жрецу, говорившему с дьяволом, чтобы с помощью тех приношений пришло здоровье. А их потом (в свою очередь) касик и другие представители дьявола присваивали себе, поскольку из многих внутренних краев приходили больные в селение Манта, чтобы совершить жертвоприношения, и поднести свои дары. И это подтверждали мне некоторые испанцы, первые обнаружившие это королевство. Встретив огромные богатства этого селения Манта, и что оно всегда приносит больше [дохода], чем окрестности его, том, кого они считают своими правителями или обладателями энкомьенды [энкомендеро]. И говорят, что этот камень такой большой и такой дорогой, что они никогда не хотели говорить о нем, правителям и начальникам даже изрядно угрожали, и то они не скажут никогда, во что они верят, даже если их убьют всех, — таким было благоговение перед камнем… И рассказывают многие испанцы, что и ныне живут-поживают, из тех, кто пришёл с аделантадо доном Педро де Альварадо, особенно я слышал это от маршала Алонсо де Альварадо и капитанов Гарсиласо де ла Вега, Хуана де Сааведра, и другого идальго, именуемого Суэр де Кангас [Suer de Cangas], что как только аделантадо дон Педро добрался до этого берега и высадился на нем и прибыл в это селение, они обнаружили множество золота и серебра в вазах и другие изысканные драгоценности, не считая этого они обнаружили такое количество изумрудов, что если бы они их узнали и сохранили, то по стоимости это была бы огромная сумма денег. Но так как все [индейцы] утверждали, что те были из стекла, и для того, чтобы проверить это (потому что среди некоторых входило в практику [выявлять], могли ли те быть [драгоценными] камнями), их несли туда, где у них была наковальня [от лат. — bicornia, pl. n. от bicornius, двурогая; то есть двурогая (с двумя острыми концами) наковальня], и что там их разбивали молотком, приговаривая: раз уж это было стекло, потому оно разбивалось, а если бы это были камни, то от ударов они становились бы еще совершеннее.
— Педро де Сьеса де Леон. Хроника Перу. Часть Первая. Глава L[7].
Примечания
1. ↑ Хуан де Самано. Доклад о первых открытиях Франсиско Писарро и Диего де Альмагро, 1526 г.
. www.bloknot.info (А.Скромницкий) (2009-11-08). — Первый документ об обнаружении Перу, из книги “Colleccion de documentos ineditos para la historia de España”. – Tomo V, Madrid, Imprenta de la viuda de Calero, 1844. pp. 193-201. Проверено 8 ноября 2009.
2. ↑ Педро Санчо. «Доклад о распределении выкупа Атауальпы». 18 июня 1533 г.
. www.bloknot.info (А. Скромницкий) (2009-01-14). — на английском языке. Проверено 11 апреля 2010.
3. ↑ Педро Сьеса де Леон. Хроника Перу. Часть Вторая: Владычество Инков.
. www.bloknot.info (А. Скромницкий) (2009-01-14). — пер. А.Скромницкий, О.Дьяконов, В.Талах и Valery Melnikoff. Проверено 27 сентября 2009.
4. ↑ Если считать по изумрудам, то в разделе участвовали 290 человек
5. ↑ Хуан де Сан Мартин и Антонио де Лебриха. Доклад о завоевании Нового Королевства Гранада и основание города Богота (июль 1539 года).
. www.bloknot.info (А. Скромницкий) (2010-04-04). Проверено 4 апреля 2010.
6. ↑ Хуан де Сан Мартин и Антонио де Лебриха. Доклад о завоевании Нового Королевства Гранада и основание города Богота (июль 1539 года).
. www.bloknot.info (А. Скромницкий) (2010-04-04). Проверено 4 апреля 2010.
7. ↑ Педро Сьеса де Леон. Хроника Перу. Часть Первая.
. www.bloknot.info (А. Скромницкий) (2008-07-24). — пер. А.Скромницкий. Проверено 27 сентября 2009.