Талах В.Н. Документы из Кальк`ини. (Юкатан, Мексика, XVI век).

[gview file=”http://kuprienko.info/files/Textos/Maya/Talakh-V-M-Codice-de-Calkini-Yucatan-Mexico-XVI-siglo-al-ruso.pdf”]

КИЕВ
2012

это электронное издание

Документы из Кальк‛ини. / под ред. В. Талаха. — К.: Blok.NOT, 2012. — 15 с.
ISBN 978-966-XXXX-XX-X

Впервые публикуемый в русском переводе документ – интересный памятник, который содержит уникальные данные об устройстве управления селениями на западе Юкатана, количестве рабов у местной знати и ценах на них, дани, полученной испанцами во время походов Франсиско де Монтехо, и работах, к которым они принуждали индейцев, о способах разграничения земель и о системе личных имен у майя Юкатана. Источник содержит ряд уникальных сведений по истории майя Юкатана предколониального и раннеколониального времени.
Книга рассчитана на студентов, аспирантов и преподавателей исторических факультетов, а также всех тех, кто интересуется доколумбовыми цивилизациями, в частности народами майя.

ISBN 978-966-XXXX-XX-X © В. Талах, 2012,
Перевод, вступление, редактирование, комментарии
© А. Скромницкий, 2012,
Оформление

Документы из Кальк`ини.

Перевод с майя Юкатана, предисловие и комментарии В.Н. Талаха.

В 1579 году между жителями Кальк`ини и Мопила, двух небольших селений на северо-западе полуострова Юкатан, возникла тяжба из-за земли. Жители Кальк`ини в обоснование своих прав составили документ («титуло» по тогдашней испанской юридической терминологии), в который, помимо изложения договорённостей о земельных границах, будто бы некогда имевших место, вставили длинный исторический экскурс о происхождении правителей своего селения, уплате дани испанцам во время Конкисты и выполнявшихся в пользу последних во время завоевания полуострова работах. При этом авторы сознательно и довольно умело исказили историю: в их изложении кальк`инийцы вполне добровольно принесли испанцам дань и выполняли для них тяжелые работы носильщиков, хотя на самом деле именно Кальк`ини оказался едва ли не единственным селением области Кануль, оказавшим вооруженное сопротивление Монтехо. Последнее обстоятельство навряд ли придавало дополнительную убедительность доводам жителей селения перед лицом колониальных властей, поэтому документ очевидно пытается затушевать его. Для исторической части составители использовали какие-то уже имевшиеся записи местного жителя Алонсо Канче. Он сообщает о себе, что является сыном помощника местного батаба На Пота Канче, и что в 1541 г. был подростком, то есть, родился где-то в 1525 – 1530 гг.
Текст весьма бесхитростен и, в отличие, например, от титуло, составленного правителем Чик Шулуб Ч`еена На К`ук` Печем, начисто лишён каких-либо литературных притязаний и ухищрений. Автор сообщает только то, что видел или слышал сам. Но именно это придаёт «Титуло из Кальк`ини» характер документа, содержащего уникальные данные об устройстве управления селениями на западе Юкатана, количестве рабов у местной знати и ценах на них, дани, полученной испанцами во время походов Монтехо и работах, к которым они принуждали индейцев, о способах разграничения земель и о системе личных имен у индейцев.
Неизвестно, насколько составленный титуло помог жителям Кальк`ини в их судебном споре с соседями, но в дальнейшем, уже в после 1821 г., он вместе с ещё по меньшей мере десятком документов был скопирован в рукописный сборник, хранившийся в этом селении.
О дальнейшей судьбе рукописи, уже в первые десятилетия своего существования утратившей первые десять страниц, известный юкатанский исследователь языка и культуры майя Альфредо Баррера Васкес сообщает:
«Историю документа и его местонахождения вплоть до 1906 г. дает прекрасный кампечеанский историк дон Густаво Мартинес Аломия [Gustavo Martínez Alomía] в своём исследовании «Историки Юкатана» («Historiadores de Yucatán»), следующим образом:
«Так называемая «Хроника из Калькини», на которую ссылается в доказательство некоторых своих утверждений господин лиценциат Дон Хуан Франсиско Молина Солис [Juan Francisco Molina Solís] в своей «Истории открытия и завоевания Юкатана» [«Historia del descubrimiento y conquista de Yucatán»], является очень старинной рукописной тетрадью, содержащей разные сообщения о способе, которым индейцы заселили это место после разрушения Майяпана, о походе конкистадоров через касикат Акануль, чьей столицей было Калькини, о сопротивлении, оказанном здесь Монтехо и его триумфальном вступлении, вместе с другими интересными данными о древностях майя. В 1867 году касик этого селения подарил его дону Фаустино Франко [Faustino Franco], другу нашего знатока истории господина Молины, от которого тот его получил, и в свою очередь передал в руки преосвященного господина епископа дона Кресенсио Каррильо-и-Анкона, который добавил его к Кодексу или «Чилам Балам из Чумайеля». Он должен находиться среди ценных исторических документов, которые хранил этот просвещенный прелат, и которые ныне находятся в распоряжении его главного душеприказчика лиценциата дона Хосе Д. Риверо Фигероа …
Название «Хроника из Калькини» отсутствует в оригинале, но кто бы ни окрестил его так, он сделал это с замечательной уместностью, поскольку он наиболее подходит для рукописи, отражающей события, произошедшие в этом селении и его окрестностях.
Отсутствует также имя автора, как меня проинформировали, и, полагаю, что это не копия, современная конкисте или относящаяся ко времени, не очень от неё далёкому, так как наш климат достаточно стремительно разрушает старинные бумаги»…
Когда знаменитый «Чилам Балам из Чумайеля» был отправлен из Мериды в Филадельфию в 1910 г., чтобы быть сфотографированным доктором Дж. Байроном Гордоном, документ из Калькини, присоединенный к Чумайелю, отправился вместе с ним и тоже был тогда сфотографирован, хотя и не был опубликован, когда в 1913 г. появилось факсимильное издание Чумайеля. Обе рукописи возвратились в Мериду согласно завещанию епископа господина Каррильо-и-Анкона.
После смерти его душеприказчика, дона Хосе Д. Риверо Фигероа, бумаги Каррильо-и-Анкона перешли в свою очередь к душеприказчику г-на Риверо Фигероа, г-ну Хосе Поликарпо Молина, и из владения последнего в Библиотеку Сепеда в Мериде благодаря приобретению, желанному или нежеланному, генерала Сальвадора Альварадо в 1915 г. Короткое время спустя, они исчезли из этой библиотеки, включая, естественно, и рукопись из Калькини …
Ещё до того, как доктор Гордон сфотографировал Калькини вместе с Чумайелем, Теоберт Малер, находясь в Мериде, сделал репродукции этих и других рукописей майя. Господин Вильям Гэйтс в 1935 г. опубликовал впервые, в Балтиморе, США, факсимильное издание Кальк`ини, использовав для этого фотографии д-ра Гордона. Во введении к своему изданию он сообщает, что не смог использовать фотографии Малера, так как они со временем оказались повреждёнными …» (1:426-427, упомянутое издание Гэйтса – 2).
Когда А. Баррера Васкес в 1957 г. писал эти строки, он не знал, что, по крайней мере в конце 1920-х годов, рукопись из Кальк`ини находилась как раз у упомянутого им североамериканского исследователя майя В. Гэйтса, который в 1930 г. продал её другому североамериканцу, Роберту Гарретту (Robert Garrett). Последний в 1942 г. поместил манускрипт в Институте перспективных исследований (Institute of Advanced Study) в Принстоне, Нью-Джерси, а в 1949 г. передал в библиотеку Принстонского Университета. Там она и хранится до настоящего времени (Garrett-Gates Mesoamerican Manuscript, (C0744), no.4).
Текст дважды переводился на испанский язык (3; 4), а также на английский (5). Русский перевод текста публикуется впервые.

Алонсо Канче и другие. Титуло из Кальк`ини.

… те, которые были в пути.
Люди из Чулила [Chulilha] имели батабом На Пук Кануля [Na Puc Canul], который жил там. Испанцы были в его доме … здесь в Калькини [Calkini] … Кануль …
Люди из Чикана [Chican] имели На Ун Кануля [Na Un Canul] батабом …. На Хав Ц`уль [Na Hau Dzul] звали его его к`уля [kul], На Май Кануль [Na May Canul] |был его вторым ах-каном|, На Бич Кануль [Na Bich Canul] был его третьим ах-каном [ah can]1 …
Люди из Машкану [Maxcanu] имели батабом На Хав Кануля [Na Hau Canul], |Ах| К`уль Калам [Kul Calam] был его к`улем, Ах К`уль Коб [Ah Kul Cob] был его вторым ах-каном, Ах К`уль Чим [Ah Kul Chim] был его третьим ах-каном.
Люди из Нохкакаба [Nohcacab] имели батабом На Чана из Улуа [Na Chan Ah Ulua], Ах Куль Чан [Ah Kul Chan] был его к`улем, Ах К`уль Йах [Ah Kul Yah] был его вторым ах-каном.
Люди из Бекаля [Becal] имели батабом Батаб Навата [Batab Nauat]; На Ун Кануль [Na Un Canul] был их батабом прежде, он отказался и ушёл в Тенабо [Tenabo]. Ах К`уль Йах был его к`улем. Затем пришёл На Чан Кануль [Na Chan Canul] из Тепак`ама [Tapekam], откуда он пришёл, когда вступил в должность батаба; Ах К`уль Тукуч [Ah Kul Tucuch] был его к`улем, Ах Куль Хух [Ah Kul Huh] – его вторым ах-каном.
Люди из Тепак`ама [Tepakam], в котором собирали подать и с жителей Кальк`ини как с одного селения, имели батабом На Батун Кануля [Na Batun Canul], Ах К`уль Чи [Ah Kul Chi] был его к`улем, Ах К`уль Ц`иб [Ah Kul Dzib] – его вторым ах-каном.
Некогда они были многочисленны, но рассеялись по селениям, затем их батаб пришёл сюда в Кальк`ини вместе с На Пук Чи [Na Puc Chi], своим к`улем, а тот Ах К`уль Ц`иб ушёл, его сын находится в Тенабо.
Здесь заканчивается моё сообщение об именах батабов, и к`улей, и ах-канов.

Для них была установлена их дань, находившаяся в домах На Пота Канче [Na Pot Canche] здесь в Кальк`ини. Так было произведено распределение дани для каждого подразделения: от каждого по пять …, индюки, по сотне на раз, и также зерно, тоже по сотне маиса на раз, но не больших нош, а маленьких завязанных мешков. Пять кувшинов мёда, десять корзин хлопка в коробочках. И прибыли веревки для доспехов, и прибыли десять корзин хлопковой пряжи, и прибыли, но не были распределены, индюки, маис и мёд. Хлопковая пряжа и хлопок в коробочках тоже не были распределены. Мало-помалу, постепенно они окружили их. И тогда сказал их капитан: «Дайте им их». Так он сказал, и при этом они набросились на них и забрали, совершенно смешавшись с кулуа2.

Рис. 1. Страница рукописи из Кальк`ини

Были те, кто много взял, и были также те, кто мало взял, один вслед за другим. Их тут же схватили. А я был подростком, сопровождая моего отца, который занимал должность в то время, когда я увидел то, что произошло, и здесь я сообщаю об этом. Я был с моим отцом На Потом Канче. Здесь это случилось, над колодцем, называемым Халим [Halim], где поднимается величественная сейба, под которой договариваются обо всём здесь в Кальк`ини.
Вот батабы, о которых я сделал сообщение, и об их к`улях, чьи имена я назвал выше. Они были, когда произошло упразднение владычества здесь. Вот их к`ули, их имена я написал выше.

Вот наши господа испанцы, у нас, людей из Кальк`ини: Пачеко [Pacheco] – наш первый господин3. Ему вручили одну рабыню по имени Иш Чен Вициль [Ix Chen Uitzil]. Её купило вскладчину селение. Два локтя двойных плащей была её цена4, когда её вручили. После того, как он пришёл, когда пришёл плотник – так называют тех, кто обрабатывает дерево. У него были волосы, обстриженные в кружок, он не был лысым. Он женился на Иш Чан [Ix Chan], которая не была госпожой.
Когда прошло некоторое время оттого, как он прибыл, чтобы стать нашим господином, ему дали раба по имени На Хав Цель [Na Hau Tzel], он был рабом На Ун Кануля [Na Un Canul]. Его купили вскладчину, но его цена не достигала двух локтей, цены его участка. Об этом помнили старики, которые жили, когда прибыли испанцы. Теми, кто его вручил, были Ах К`уль Канче [Ah Kul Canche] и На Чан Че [Na Chan Che]. Они ими были.

И также к одному подразделению принадлежит род, из которого я происхожу. Они не домогались звания батабов, и от природы не были склонны к раздорам, как в словах, так и в поступках. Мой великий старший брат [noh sucun] На Май Канче [Na May Canche] вышел из огражденного Майяпана вместе со своими батабами: Ах Ц`уум Канулем [Ah Dzuum Canul], который происходил из рода Ах Ицам Кавата [Ah Itzam Kauat] из Канулей, которые обосновались в селениях ица, когда вышли из Майяпана, и Ах Цаб Канулем [Ah Tzab Canul], и также Ах К`ин Канулем [Ah Kin Canul], и также Ах Пааль Канулем [Ah Paal Canul], и Ах Сулим Канулем [Ah Sulim Canul], и Ах Чаках Канулем [Ah Chacah Canul], и Иш Копа Каб Канулем [Ix Copa Cab Canul], и На Бич Канулем [Na Bich Canul]5. Этих батабов, которых я перечислил, было девять. И вел с ними речи мой великий старший брат На Май Кануль о том, чтобы стали любить селения его батабы для того, чтобы также были любимы селениями.
Тогда привёл людей мой великий старший брат. Выбелено его селение, в котором случилось, что собрались толпой его подданные, которые к нему присоединились в то время в его жилищах и общинных домах [popolnaob]. Затем они начали спорить между собой и дошли до собственного опустошения. И тогда они отправились и пришли обосноваться туда в Калахкум [Calahcum], там они находились в ту пору. И пошёл На Бич Кан [Na Bich Canul] в Тучикан [Tuchican], и На Ун Кануль [Na Un Canul], оба батабы. Так было положено начало тому, что они рассеялись по этим селениям. В ту пору пошёл Чаках Кануль [Chacah Canul] в Сихо [Siho] вместе со своими подданными и почтенным [ayikal] На Ун Викабом [Na Un Uicab] и почтенным Чаном [Chan].

Рис. 2. Область Ах-Кануль в первой половине XVI в.

В ту пору обосновался батаб здесь в Кальк`ини, в ту пору это было владение батаба Ах Цаб Кануля, который воссел здесь, его к`улем был Ах К`уль Канче [Ah Kul Canche], На Моо [Na Moo] – его материнское имя [u naal]6, из того рода На Май Канче и Батаб Че [Batab Che]. Это род того, кто умер там в Мани вместе с Ах Балам Ц`улем [Ah Balam Dzul], и у них нет потомства, так как они погибли там среди степной равнины. Затем воссел Ах К`ин Кануль [Ah Kin Canul] у колодца Сак Никте [Sac Nicte], тот, чье материнское имя Ах К`уль, был его к`улем вместе с На Кан Кавичем [Na Can Cauich] и Ах К`уль Кеехом [Ah Kul Ceeh], хотя эти происходили из Ц`итбальче [ahdzitbalcheob].
Тот На Май Канче, о котором я уже сказал, стал батабом благодаря обмену с Батаб К`аатуном [Batab Kaatun], который стал батабом в Ц`итбальче вместе со жрецом Ах К`ин Койи [Ah Kin Coyi], которого |звали также| Чуэн Койи [Chuen Coyi], и который умер в Чумбильче [Chumbilche] в Хекельчакане [Hecelchakan] вместе с Ах К`ин Туном [Ah Kin Tun], чье юношеское имя было Ах Чак [Ah Chac] и Ах К`ин Чак [Ah Kin Chac] – вторым именем. Против Батаб К`аатуна поднялись воины в степной равнине, и случилось, что они убили в лесу его и многих людей. Их батаб, Батаб К`аатун был храбрым, и готовым идти на смерть, и он принялся сражаться на опушке высокого леса. Собираясь на войну, он надел свои ожерелья из драгоценных раковин, и также свои ожерелья из жадеита, он взял свой щит и своё копьё. Украшенный, как я сказал, он погиб на войне. Он сражался на ней в окрестностях К`уче. Он пал доблестно и в звании батаба. И его ожерелья из жадеита, и его ожерелья из драгоценных раковин с цветами, и его к`анкотом [kan cotom]7 стали предметом почитания. Его копье и его к`анкотом владыки поместили вместе на холме, в высоком лесу, ибо он был отважным и доблестным.
Он был нашим предком, он имел троих сыновей. Старшим был На Пот Канче [Na Pot Canche], сын Иш Ик`аль [Ix Ikal], его младшими братьями были На Чан Канче [Na Chan Canche] и На Батун Канче [Na Batun Canche], Сийях [Siyah] было его юношеским именем, Иш Чан Пан [Ix Chan Pan] была их матерью. Говорят, что троих сыновей звали также На Чанами [Na Chan]. Ах [Ah] было юношеским именем двоих сыновей Иш Чан Пан. Когда взял жену старший, На Пот Канче, уже будучи мужчиной, он взял дочь Ах К`ин Кана [Ah Kin Can], и родились Ах Коль Че [Ah Col Che] и Ах Ицам Канче [Ah Itzam Canche]. Он имел от своей жены четырёх сыновей и четырёх дочерей. Они родились здесь в Кальк`ини.
Уже умер Ах Цаб Кануль, когда пришли испанцы. Потому их принял На Пот Канче, и вручил дань, когда они пришли в его дома, где уже собрал батабов На Чан Че Кануль [Na Chan Che Canul]. На Пот Канче отдал себя в распоряжение испанцев, чтобы заботиться о них вместе со своими рабами, теми, кого звали Ах Кот Мас [Ah Cot Mas] и Иш Кахум К`ук` [Ix Cahum Kug], своими домочадцами. Затем он был назначен батабом испанцами, и его зять На Ковох Мут [Na Couoh Mut], и его младшие братья На Чан Канче и На Батун Канче оставались на его попечении, говорят их сыновья. На Пот Канче правил здесь в Кальк`ини, когда в своих домах вручил дань капитану Монтехо, когда тот пришёл сюда в Кальк`ини со своими воинами, которые его сопровождали, когда они прибыли от колодца Сак Никте. Первыми пришли их свиньи и их кулуа. Гонсало был капитаном кулуа8.
Когда прибыли испанцы, наполнилось светом небо, рассвело на востоке, когда они пришли. Когда они подошли к границам этого селения Кальк`ини, выстрелили в первый раз, когда подошли к выходу на равнину, также один раз выстрелили, и когда пришли в свои дома, выстрелили в третий раз. Так они сделали. Жители Кальк`ини собрались в ожидании, когда полностью прибудет дань из каждой части области. Её вручили капитану, когда уже рассвело. Вот дань, которую вручили: сто |нош| маиса, собранного отовсюду, а также сотня индюков, пятьдесят кувшинов мёда, двадцать корзин хлопка в коробочках, веревки для доспехов также были принесены, как и белая хлопковая пряжа. Такова была дань, полученная Монтехо под сейбой у Халима.
Тогда принялись распределять между собой маис тупили [tupilob]9. Там были собраны те, кого называют тупили, чьи имена я не знаю. И не осталось также ни грудки от индюка, индюков распределили также, как и хлопок, и пряжу, и произошёл беспорядок, и они принялись окружать тех, кто распределял, и заговорил капитан, и сказал: «Дайте им, берите всё». Так он сказал. Тогда они набросились на них и сцепились все вместе. Были такие, кто схватил много, были такие, кто взял мало, всё силой, все как один, женщины и мужчины. Батун торопил их. Это произошло в домах На Пота Канче. Знать селений, их жители и батаб На Чан Кануль, виновные, увидели всё, что произошло, они спрятались в дальнем углу дома, собравшись в доме На Пота Канче. Они были связаны испанцами, что вызвало большие страдания у их матерей. На Май Тайу [Na May Tayu], и На Чан [Na Chan], и Ах К`уль Ковох [Ah Kul Couoh], и их ах-каны сообщили об этом с самого начала жрецам К`ин Маю [Kin May] и Ах К`уль Уху [Ah Kul Uh]. Людьми Ах На Батун Ука [Ah Na Batun Uc] были На Май Тайу [Na May Tayu], один, Ах Ц`а Ти Йа, также один [Ah Dza Ti Ya], Ах Ч`авиль [Ah Ch`auil], тоже один. Ах Ц`уун Че [Ah Dzuun Che] был рабом Ах Кавиля [Ah Cauil], Ах Чуэн Чай [Ah Chuen Chay] был вторым рабом.

Вот старейшины людей Кальк`ини, которые жили здесь в Кальк`ини. Вот те, кто был во главе селений: На Хав К`умун [Na Hau Kumun], чьё юношеское имя было Ах Цаб [Ah Tzab], и который был отцом того, кого назвали Хуан К`умун [Juan Kumun], когда его крестили; На Кахун Че [Na Chun Che], чьего приёмного сына назвали Хуаном, когда его окрестили; На Кахун Май [Na Cahun May], чьё прозвище [coco] было Ах Шун Май [Ah Xun May]; На Пук Киме [Na Puc Cime], чьё прозвище было Ах Пач Виц [Ah Pach Uitz]; На Ц`уль Киме [Na Dzul Cime]; На Ковох Мут [Na Couoh Mut], зять На Пота Канче, чей сын На Чан Ковох [Na Chan Couoh] был батабом здесь в Кальк`ини, его прозвище было На Ица [Na Itza]; На Хав К`у [Na Hau Ku], не имевший предков, о них забыли; На Чан Че [Na Chan Che], чьё прозвище было Ах К`ан Цохом [Ah Kan Tzohom], На Пук Ук [Na Puuc], чьё прозвище было Ах Туп К`абаль [Ah Tup Kabal], и также другой На Пук Ук [Na Puc Uc], чьё прозвище было Ах Шоч`иль Ич [Ah Xoch`il Ich]. Они жили здесь, когда пришли испанцы.

Пришли работы сюда в Кальк`ини. Задыхаясь и беспрерывно, они носили грузы без какой-либо платы изо дня в день. На две части они делили свой путь с грузом, столько же до Покбока [Pocboc], как и до Чулильха [Chulilha], вплоть до домов На Пук Кануля, чьё юношеское имя было Ах Кен Кануль [Ah Сen Canul], На Кабаль Батун [Na Cabal Batun] был рабом в домах Ах К`уль Канче. Они выходили отсюда из Кальк`ини из дома Ах К`ин Кануля и приходили в Покбок. И выходили воинствующие. До Палькаба [Palcab] они шли, преследуемые по пятам, Ах К`ин Кануль и его рабы-носильщики и его домочадцы много раз спасались. Его сыновьями были Ах Ток` [Ah Tok], старший, и Ах Ч`им Кануль [Ah Ch`im Canul], его младший брат. У их отца было пятеро рабов, и их домочадцев тоже было пятеро. В доме Ах К`уль Канче они валились с ног со всеми своими грузами. «Вы устали, господа. Нешуточное дело то, что мы перенесли. С той поры, как мы отправились, у нас не было возможности поспать. Народ перестал ходить по дороге, потому что её перерезали эти люди. До Палькаба они на нас нападали, мы шли до рассвета по лесу». По той пустоши быстро проходили в страхе быть схваченными.
Их чрезмерно нагружали испанцы. Носили всё: больших собак в железных ошейниках. «Оберни, чтобы нести, собаку своей одеждой, эй ты, человек!» – приказывали им. Подвешивали свиней к шестам. «Подвесь на палку свинью при помощи своей одежды, эй ты, человек!». Женщин также нагружали. «Пусть тебя нагрузят, женщина, в твою одежду!» Они оставались без юбок, так их нагружали10. Не один и не два раза происходило то, о чём рассказано, много раз, бессчетное число это происходило с нашими отцами здесь на дороге из Кальк`ини. Так происходило с людьми из Покбока, которые находились между жителями Пакмуча [ahpakmuchob] и Тенабо [ahtenabob], и так происходило со всеми, о ком мы говорим, по дороге в Тихо [Tiho]11, так произошло с людьми из Чуль [ahchulob], и из Чикана [ah Chican], и из Машкану [ah Maxcanu], и в селениях степной равнины, и с людьми Ц`ибильк`аля [ah Dzibilkalob]. Их батабом был На Ковох Кануль [Na Couoh Canul], таково было его материнское имя; На Мо Ук [Na Mo Uc] был его к`улем.

Рис. 3. Церковь Сан-Луис-Обиспо в Кальк`ини. XVI – XVIII вв.

И также батабы, перечисленные выше, рассеялись по селениям. Те, о ком мы сказали, прибыли все вместе сюда в Кальк`ини. Сюда вышел бывший здесь Ах Цаб Кануль, и отправился исполнять должность батаба в Бакабч`ен [Bacabch`en] Копа Каб Кануль [Copa Cab Canul] со своими подданными и со своим к`улем На Чан Койи [Na Chan Coyi]. Он был батабом в Бакабч`ен, когда испанцы пришли в Чампотон12, и собрались батабы, и он был послан батабами в Чампотон.

И также, когда они собрались здесь в селении Кальк`ини для обсуждения своих дел, пришёл Ах Цаб Эван [Ah Tzab Euan], батаб людей Мопила [ah mopilaob], чтобы обсудить дела с На Чан Канулем [Na Chan Canul], батабом людей Кальк`ини, и договорились оба батаба о том, докуда будут доходить посевы их селений. Были ливни [bakal haes], когда он пришёл, хоть и не пришли люди изо всех подразделений.
Так началось собрание людей Кальк`ини и их батаба На Чан Кануля, и его ах-канов, которые собрались в доме На Пота Канче, и начали переговоры с Ах Цаб Эваном, батабом людей Мопила. Присутствовали его ах-каны, которые его сопровождали, и его младший брат Ах К`ош Эван [Ah Kox Euan], чье материнское имя было На Май [Na May]. Ах К`ин Канче [Ah Kin Canche] был его ах-каном, Ах К`уб Шооль [Ah Kub Xool] был его вторым ах-каном, Ах К`уль Чи [Ah Kul Chi] был его третьим ах-каном. Были ливни, они произошли, когда они обсуждали дела с батабом людей Кальк`ини. На этом собрании они указали им леса, которые находились к востоку от селения Кальк`ини, включая лежавшие у залива Халаль [Halal] и у залива Цемес Ак`аль [Tzemez Akal], чтобы делали свои посевы с тех пор люди Мопила, не попадая в зависимость, в тех лесах.
Сказал На Чан Кануль, батаб людей Кальк`ини, в присутствии На Пота Канче следующее: «Никто не посеет раздор между нашими детьми в дни, которые ныне наступают, и наши дети также не будут ссориться в будущем, ибо мы с вами братья». Так сказал батаб людей Кальк`ини, когда закончил обсуждать дела с батабом людей Мопила.
И добавил батаб людей Кальк`ини: «Если в конце концов разойдутся наши родичи, распределённые по селениям, отсюда из Кальк`ини, их поля были бы в другой стороне, к югу, доходя до гор. И если они попросят также вас, вы будете знать тогда, дадите ли вы им поля среди ваших, будет зависеть от того, какие у вас с ними будут отношения, то, что вы сделаете».
Затем Ах Цаб Эван, батаб людей Мопила, спросил: «Докуда идут указанные леса на севере, и где граница лесов людей Бекаля?»
И сказал батаб людей Кальк`ини На Чан Кануль вместе с На Потом Канче и На Чан Че: «У залива Цемес Ак`аль, у окраины степи в Мату [Matu] на севере, потому что там обосновался На Май Тайу [Na May Tayu] у залива Цемес Ак`аль, он старый человек. Кроме этого, вот границы наших земель: далее до пальмовой рощи, далее от центра обширной степи на севере до залива Шикинчах [Xicinchah], далее до К`очйоль [Kochyol], далее до Кальшуба [Calxub], далее до Кала`кйа [Calakya], затем достигаем пределов леса людей Халачо [ah halachoob] к северу от селения Ч`оч`ола [Ch`och`ola]. Это знают батабы Нават [Nauat], и На Ун Кануль [Na Un Canul], и На Чан Кануль [Na Chan Canul], батабы людей Бекаля». Этот На Чан Кануль вышел из Тепак`ама, когда пришёл в Бекаль, и вступил в должность батаба в Бекале, и ознакомился с границами лесов, и это узнал Ах Цаб Эван, батаб людей Мопила.
«Вот рубежи лесов: леса людей Халачо находятся у границ селения Ч`оч`ола, и конец рубежа леса людей Мопила тоже. Это случай для того, чтобы никто не говорил, и никто не кричал. Да останется так установленным то, что определено, хотя бы и оставались подозрения по поводу договора о пределах наших земель, который с вами заключён. И пусть никто не ставит межевых знаков, ибо они будут причиной раздоров и взаимных убийств. Ведь если поставят межевые камни на границах лесов, их будут постоянно переставлять злонамеренные люди в грядущие дни. Отныне, когда вы пойдете, да будет положено начало тому, чтобы не отмечались межевыми знаками границы лесов. Окончательно всё, что мы сказали. И да не увидите вы, чтобы это изменилось в грядущие дни, ибо многие селения наконец находятся на попечении маленького Кальк`ини». Так сказал На Чан Кануль, батаб людей Кальк`ини, который находился вместе с На Потом Канче, На Чаном Че, На Маем Тайу, На Батуном Ук. Когда они завершили обсуждение дел с батабом людей Мопила, он выслушал На Поль Хич`има [Na Pol Hich`im] и Ах Кех Хич`има [Ah Ceh Hich`im] и отправился в Шикинчах вместе с На Ун Чи [Na Un Chi], и На Батун Таку [Na Batun Tacu], и На Чан Чи [Na Chan Chi], чьё |юношеское| имя было Ах Шок Чи [Ah Xoc Chi]. Эти трое были младшими. На Батун Че и На Канче были кожевенниками. Все те, кто должны были возделывать свои участки, все спустились к другим в Тахпук [Tahpuc] в Синабе [Sinab], в К`очйоль [Kochyol], в Ицимте [Itzimte], и Паканте [Pacante], и К`уумтуун [Kuumtuun]. А люди Мопила пошли в Цемес Ак`аль и Йок`оль Ак`аль [Yokol Akal].

И вот там они стали обсуждать дела. Началась тяжба нашего батаба с батабом людей Мопила. Пусть будет видно, как располагались памятные знаки с названиями границ лесов, о которых мы говорим владыкам, чтобы о них не забыли из-за смерти, что произойдет, ведь умрут те, кто идёт следом.
Никто не должен сеять раздоры, никто не должен сеять вражду, есть подозрения. Никаких тяжб и зависти, никто не должен кричать от того, что это не принадлежало бы ему.
Вот причина, по которой мы подаём этот титуло [titulo], наше слово, мы, люди Кальк`ини, чтобы это было видно сыновьям людей Мопила, которые идут следом. Мы сделали его перед батабами, в нынешний день, сегодня, двадцать первого апреля 1579 года.
Воистину, он имеет наши подписи на положенном месте.

Дон Франсиско Чим [Francisco Chim], правитель.
Алонсо Канче [Alonso Canche], Гонсало Кануль [Gonzalo Canul], Пабло Кавич [Pablo Cauich], алькальды.
Хуан Канче [Juan Canche], Агустин Ки [Agustin Ci], батаб, Хорхе Кануль [Jorge Canul], батаб.
Хуан К`у [Juan Ku], Диего Ук [Diego Uc], Хуан Канче [Juan Canche], Педро К`ук` [Pedro Kuk], писец.

Комментарий

1. Титул к`уль [kul] очевидно тождественен известному в других областях Юкатана титулу ах-к`улель [ah kulel], который имел главный помощник батаба. Второго и третьего помощника называли вторым и третьим ах-канами [ah can], букв. «произносящими, поучающими».
2. Речь идет о походе Франсиско де Монтехо-«Молодого» (1502 – 1565) и его двоюродного брата Франсиско де Монтехо-«Племянника» (1514 – 1572) из Кампече на северо-запад Юкатана в конце 1540 г. Их отряд состоял из примерно 250 испанцев и вспомогательных войск из числа центральномексиканских индейцев кулуа (главным образом из Аскапоцалько, управлявшегося на правах энкомьенды Монтехо-старшим). Автор «Титуло» замалчивает, что батаб Кальк`ини На Чан Кануль и его заместитель На Пот Канче (отец автора) отказались принять испанцев, поэтому 20 декабря 1540 г. в окрестностях Кальк`ини состоялось сражение отряда Монтехо с местными индейцами. Его участник Блас Гонсалес описывает бой следующим образом: «Теперь при входе в Кальк`ини мы встретили неприятеля за крепким палисадом. Капитан Монтехо-племянник тогда ловко выполнил маневр, придуманный Монтехо-сыном, и индейцы, увидев себя преследуемыми с тыла, а изгородь разрушенной и открытой, близко познакомившиеся с выстрелами аркебуз, теснимые всадниками, оказывали сильное сопротивление, но в конце концов отступили, оставив нам свободный проход почти до центра селения» (цит. по: 6). Опасаясь засады, конкистадоры на две недели остановились в соседней местности Сак Никте, и только получив от правителей селения заверения в готовности подчиниться и заплатить дань, вступили в Кальк`ини 3 января 1541 г. Испанцы оставались там до 10 февраля 1541 г.
3. Гаспар Пачеко, свойственник и капитан аделантадо Монтехо. Родился в Толедо, в 1524 г. прибыл в Новую Испанию, участвовал в завоевании Оахаки, где отличился крайней жестокостью (именно он широко использовал против индейцев специально надрессированных боевых собак), в 1527 г. занимал должность альгуасила в Мехико. В 1540 г. жил в селении Вилья-де-Сан-Ильдефонсо в Миштеке, где его по дороге из Мехико в Кампече посетил Монтехо-“Молодой” и уговорил присоединиться, вместе с сыном Мельчором и племянником Алонсо, к походу на Юкатан. В апреле 1543 г. Монтехо-аделантадо назначил Гаспара Пачеко заместителем губернатора, капитан-генералом и главным судьёй для завоевания юго-восточных областей Юкатана. В этой кампании Пачеко с сыном и племянником вновь отличился крайней жестокостью, вызвавшей недовольство даже у испанцев, которые обвиняли его в том, что своими действиями он вызвал массовое бегство индейцев из селений в леса и голод на востоке Юкатана. В июле 1544 г. Гаспар Пачеко заболел какой-то тропической болезнью и вынужден был вернуться в Мериду, где умер.
4. Имеется в виду стопка хлопчатобумажных тканей стандартного размера (йубте) высотой в два локтя.
5. О происхождении Канулей из Майяпана сообщает также Д. де Ланда: «Владыки Майяпана не стали мстить тем мексиканцам, которые оказывали помощь Кокому, видя, что они находились под влиянием правителя страны, и также потому, что были чужестранцами. Они поэтому оставили их в покое, пообещав им отвести отдельное место для поселения, или даже область, с тем, однако, чтобы те не женились на местных, но только между собой. Они решили остаться на Юкатане и не возвращаться к болотам и москитам Табаско, и так поселились в области Кануль, которая была отведена им, и там они оставались до второй войны с испанцами» (7: 54). Впрочем, данные документов из Кальк`ини не указывают на какие-либо особые мексиканские черты у правителей Кануля.
6. Ср. Д. де Ланда: «Когда ребенок рождался … они отдавали его жрецу, который должен был предсказать его судьбу, объявить род занятий, предназначенный для ребёнка, и дать ему имя, которое тот сохранял в течение своего детства, ибо они имели обычай называть детей разными именами до того, как они были окрещены или чуть подросли; затем они отбрасывали их и звали себя по своим отцам, пока не женились. Тогда они брали имена как отца, так и матери» (6: 194), «Имя отца передавалось его сыновьям, но не его дочерям. Как сыновья, так и дочери получали имена их отца и их матери, отцовское как родовое, а материнское как личное, таким образом сын Чель и Чан звался На Чан Чель, что означает сын такой-то и такого-то» (7: 134-136). Таким образом, «юношеское имя» мужчина носил до женитьбы, «материнское» – после женитьбы, кроме того, майя Юкатана могли обозначаться также «прозвищами» (coco kaba или coco).
7. Речь идет о каком-то элементе воинского облачения. Кan обозначает «жёлтый», а также «драгоценный», coton – слово языка науатль, обозначающее вид рубахи.
8. То есть, воинов из вспомогательных мексиканских отрядов Монтехо.
9. Из науатль topilli, «жезл должностного лица», а также «должностное лицо, стражник». На Юкатане так называли низших должностных лиц в селениях («альгуасил»).
10. Ср. свидетельство Бласа Гонсалеса о том, что Гаспар Пачеко в Кочвахе и Ваймиле «потребовал у местных жителей, чтобы они предоставили ему большое число носильщиков и индейцев для услуг. Отказались от этого майя, и многие оставили свои селения, чтобы искать убежища в чащах. Пачеко хватал детей и женщин, чтобы они носили его припасы, и забрал всё съестное, что было в пределах его досягаемости, обрекши майя на голод » (Цит. по: 6).
11. Т.е., Мериду.
12. Испанская колония в Чампотоне была основана в 1537 г.

Цитированная литература.

1. Literatura Maya. Compilación y prólogo de Mercedes de la Garza. – Biblioteca Ayacucho, #57: 1992.
2. The Maya Calkini Chronicle. – Baltimore: Maya Society, 1935.
3.Códice de Calkini, proemio y versión de Alfredo Barrera-Vásquez. – Campeche: Gobierno del Estado, 1957.
4. Códice de Calkini. Facsimile reproduction, with introduction, transcription, translation, and notes by Tsubasa Okoshi Harada. –México: Universidad Nacional Autónoma de México, 2009.
5. Restall M. Maya Conquistador. – Boston: Beacon, 1998.
6. Turriza Pinto I. Nuestro primer señor… Don Gaspar Pacheco // http://www.calkini.net/municipio/turriza2.htm
7. Landa D. de. Relación de las cosas de Yucatán // Collection de documents dans les langues indeènnes pour servir à l`etude de l`histoire et de la philologie de l`Amérique Ancienne. Volume Troisième. – Paris: 1864.

Содержание

Документы из Кальк`ини. 3
Алонсо Канче и другие. Титуло из Кальк`ини. 5
Комментарий 15
Цитированная литература. 17
Содержание 18