«Сообщения, сделанные Доном Хуаном де Лисарасу об открытии Мохос, 1636 год». Отрывки о легендарном Пайтити.

«Сообщения, сделанные Доном Хуаном де Лисарасу об открытии Мохос, 1636 год». Отрывки о легендарном Пайтити.

===============
[Перевод с испанского издания «Lizarazu J. Informaciones hechas por Don Juan de Lizarazu sobre el descubrimiento de los Mojos // Maurtua, Victor M. Juicio de Limites entre el Peru y Bolivia. Prueba Peruana Presentada al gobierno de la Rep_blica Argentina. Madrid, 1906. Vol. 9. P. 124–212.» на русский язык:
© В.В. Тюленева, 2008,
Россия,
Санкт-Петербург]
===============

Скачать текст (pdf):

«Сообщения, сделанные Доном Хуаном де Лисарасу об открытии Мохос, 1636 год». Отрывки о легендарном Пайтити..


[gview file=”http://bloknot.info/gfe/view.php?file=Textos/Peru/juan-lizarazu-informaciones-hechas-por-don-juan-de-lizarazu-sobre-el-descubrimiento-de-los-mojos-1636-fragmentos-de-paititi-al-ruso.pdf”]

===============

Пайтити.
(из статьи Веры Тюленевой «Сюжет о Пайтити: современные и колониальные версии»)

Колониальный Пайтити — это топоним (название реки, холма и т. п.), которым в ряде хроник маркируется восточная граница империи инков. В иных случаях речь идет о некоей богатой стране, лежащей в амазонской сельве, к востоку от Анд, которая была обнаружена инками во время одной из восточных экспедиций. Инки завоевали ее либо основали там колонии, в обоих случаях она сохранила полную автономию. После испанской Конкисты часть инков из Перу мигрировала в Пайтити, и их потомки продолжали безбедно жить там на протяжении всего XVII, а возможно, и XVIII века вдали от европейского влияния. В продолжение этого времени в документах встречаются ссылки на Пайтити как на живую, обитаемую страну. В XIX веке они исчезают. В качестве синонима названию Пайтити часто употребляется Мохос или Мусус.
Исторические исследования на эту тему столь же немногочисленны, как и работы о современном фольклоре о Пайтити. Пожалуй, единственный полновесный труд — это книга аргентинского историка Роберто Левилльера «Пайтити, Эль Дорадо и Амазонки» (Levillier 1976). Это издание вышло через несколько лет после смерти автора и представляет собою практически разрозненные материалы, систематизированные его родственниками. Тем не менее, его ценность несомненна. Главная заслуга Левилльера, на наш взгляд, состоит в использовании малоизвестных, но чрезвычайно интересных первоисточников. Из них наиболее важный для нас — это «Сообщения, сделанные Доном Хуаном де Лисарасу об открытии Мохос», документ Восточной Боливии, относящийся к 1636 году и представляющий собою свидетельства нескольких человек, участвовавших в экспедициях в поисках Пайтити или располагавших иной ценной информацией по этому вопросу (Lizarazu 1906). Левилльер включил в свою книгу фрагменты из этого документа, но большое количество ценной информации оставил без внимания. Поэтому обратимся непосредственно к первоисточнику.
Наиболее полное и подробное сообщение о Пайтити из всех известных нам на данный момент, которое помещено в документе на первое место, принадлежит священнику Диего Фелипе де Алькайя. Насколько можно понять из текста, оно было записано Алькайей со слов его отца, конкистадора Мартина Санчеса де Алькаяги. Алькаяга, в свою очередь, получил эти сведения от Дона Карлоса Инки. Этот последний, по словам Левилльера, был сыном Паулью Инки, представителя индейской аристократии, поддерживавшего сторону испанцев.
Это редкий случай, когда имя информанта известно с такой точностью. Из сообщений других лиц, которые приводятся в документе, можно заключить, что рассказ Алькаяги был широко известен в то время. Так, в сообщении Лоренсо Кабальеро встречаем слова, приписываемые им Гонсало Солису Ольгину: «…И для меня, который потратил цвет своих лет со всеми Губернаторами и Капитанами, которые предпринимали попытки открыть [эту землю], ведомые сообщением, которое Дон Карлос Инка дал Мартину Санчесу Алькаяге…» (Там же: 171—182). Возможно, эта версия послужила основой для многих других и создала Пайтити его широкую славу. Далее, учитывая ценность этого сообщения, мы приводим полный перевод той части текста Алькаяги, которая относится к Пайтити.
Повторяют в сокращенном виде и с некоторыми вариациями эту же информацию в рамках того же документа Лоренсо Кабальеро (Там же: 181) и Франсиско Санчес Грегорио (Там же: 189—190). Вероятно, они прочли текст Алькайи, прежде чем дать собственные сведения, либо были знакомы с этим рассказом ранее. Как уже упоминалось, он пользовался широкой известностью.
Это сообщение имеет прототипом устный рассказ, который, как мы увидем, прошел через множество «рук» и может не без основания считаться фольклором. Тем не менее, фольклором совершенно иного типа, нежели современные версии о Пайтити. По аналогии с жанром «устной истории» можно назвать его «устной географией». Этот жанр в изобилии представлен в колониальных хрониках и представляет собою описание отдаленных мест, которые автор не имел возможности посетить и о которых повествует с чужих слов. Можно долго дискутировать о возможной достоверности подобных сообщений. В ее пользу говорят следующие факты:
1. В рассказе Алькаяги нет ни явных преувеличений, ни сверхъестественных и принципиально невозможных деталей. В то же время, наличествует множество деталей, которые едва ли могли родиться «из ничего», делающих его правдоподобным; более всего впечатляет описание главного храма. Аналогичные описания в других хрониках соответствуют реальным местам и получили вещественное подтверждение.
2. Описание пути Манго Инги прекрасно накладывается на реальную географию, которая в то время еще не была как следует известна испанцам. Проследив его маршрут по карте, можно судить, что он достиг Восточной Боливии, в районе современного города Санта Крус, затем шел на север вниз по течению реки Гуапай (приток Маморе), затем по Маморе до ее слияния с Гуапоре (Манатти), через которую построил мост, затем повернул на восток и поднялся на холмы Сьерры де Паресис (Восточная Бразилия, штат Рондония). К тому же заключению пришел Левилльер.
Другие авторы сообщений из собрания Лисарасу непосредственно называют Сьерру де Паресис как местонахождение Пайтити. Среди них Херонимо де Вильярнао, священник экспедиции Гонсало Солиса Ольгина: «Сказали эти индейцы, которых называем Торокоси [Torococis], что индейцы земель, которые лежат дальше [tierra adentro], имеют серебро, в основном те, которые, как мы полагаем, есть Инки, бежавшие из Пиру..
И это может быть правдой также потому, что земля, которая находится дальше, отличается по климату, как это видели и испытали испанцы, которые около тридцати двух лет назад побывали в стране Паречес [Pareches], где нашли земли и провинции холодного климата, где обнаружили большие горные хребты и очень высокие холмы, которые находятся в этой стране. И что есть [там] индейцы Инки, это правда, согласно сведениям [noticia], которые имеются по этому поводу, каковые обитают у подножия большого холма, возле которого течет полноводная река, которую местные зовут Манатти» (Там же: 154—155).
Наиболее точные географические сведения приводит Васко де Солис: «Известия о Богатой Земле Мохос [Tierra Rica de los Mojos], где, как говорят, живут Инги и имеют в подчинении множество провинций, считаю правдивой, потому что слышал от старых солдат из Парагвая, то что рассказывали Парагвайские индейцы Гуарайи [Guarayies], что они отправились открывать [новые земли] на Север, вниз по реке, называемой Манати, которая берет начало на склонах хребта Паречис [cordillera de los Parechis], с Западной стороны, и течет на Север: говорят, что эта река местами достигает лиги в ширину; на этом же хребте берет исток Рио де Ла Плата, которая течет на юг с Восточных склонов. Эти индейцы Гуарайи по пути все время сталкивались с дикими индейцами, одни из которых обитали в горах, другие на равнинах, и что им было больше проку от горных индейцев, потому что у них находили что грабить, а равнинные были бедными; и что эта река соединяется с Рио Гранде [rrio Grande], и отделяют эти реки Перуанский хребет [Анды] от [хребта] Паречис. И поднялись они на хребет Паречис, и увидели большие поселения; и схватили одну индеанку, которая вела барана [ламу], и она стала громко кричать, прося помощи, и названные Гуарайи потащили на себе ее и барана в свой лагерь, где на них напали Инки с пращами и камнями, что вынудило их к бегству, пуская вперед женщин и детей, пока не взобрались на гору, где устроили засаду, убивая Ингов, которые их преследовали; тогда [Инги] их оставили, и Гуарайи ушли в Парагвай» (Там же: 182—183).
3. Сведения, приведенные в этом сообщении, прошедшем через нескольких рассказчиков, находят явные параллели в сведениях, собранных авторами других сообщений того же собрания.
Алонсо Солето Перния, участник нескольких экспедиций, рассказывает о виденном собственными глазами в местности, которая считалась непосредственными подступами к Пайтити: «И вышли мы на дороги, и в месте, предназначенном для отдыха [descansadero] мы нашли множество выкорчеванных деревьев, поставленных корнями вверх, как бы говоря, смотрите, какова сила индейцев этой провинции, не ходите на наши земли. И на этих вырванных деревьях были нарисованы лики демонов, очень тонкой работы, так что мне подумалось, что это для того, чтобы поклоняться каждый раз, когда [индейцы] туда приходят» (Там же: 199). Сходное с этим описание повторяется еще раз в том же сообщении. По логике повествования, это другой эпизод, но вполне вероятно, что это неточность, и оба описания относятся к одному и тому же месту. Это описание явно напоминает нам главного идола, о котором говорит Алькайя. В другом месте у того же Алонсо Солето находим описание предмета, похожего на главный алтарь храма Пайтити: «Нашли мы возвышение / помост [pulpito] наподобие котла, и был он из круглого камня / скалы, и имел подъем, чтобы всходить наверх, высеченный в той же скале; и я поднялся наверх, чтобы рассмотреть его, и стал кричать сверху, и один индеец сказал мне, подавая знаки, что я должен спуститься, чтобы его бог не разгневался» (Там же: 201).
Большинство авторов упоминает безошибочно Инкские элементы в описаниях населения Сьерры де Паресис, которые они наблюдали сами, либо о которых слышали; среди них разведение лам, одежда из хлопка и/или шерсти на инкский манер, наличие маиса и терок для его помола, пращи, металлические украшения (чаще всего упоминается серебро), дороги «широкие и чистые». В сообщении Санчеса Грегорио, в том же эпизоде с путешествием индейцев Гуарани, который изложен у Васко де Солиса, упоминается, что они видели «дома и коррали из тапии» (Там же: 190).

Текст:

«Подлинное сообщение [relación], которое Падре Диего Фелипе де Алькайя [Diego Felipe de Alcaya], Священник Матаки [Mataca], послал Его Превосходительству Господину Маркизу де Монтес Кларос, Вице-Королю этих Королевств, основанная на [sacada de] сообщении, которое оставил [dexo hecha] Капитан Мартин Санчес де Алькайяга [Martín Sánchez de Alcayaga], его отец, как первооткрыватель и завоеватель Губернаторства Санта Крус де ла Сьерра и первопоселенец, который с большой аккуратностью и ученостью записывал все, что приключилось в процессе его открытия; и в особенности о Богатой Земле [Tierra Rica], которую Манго Инга [Mango Inga], второй Капитан с этим именем, имеет в своем подчинении [tiene conquistada], которой ныне счастливо владеет, благодаря ее великому изобилию, называемой Пайтитти [Paytitti], где были открыты всевозможные металлы, включая самый светлый из них, каковой есть золото, добывается жемчуг в озере, которая находится у подножия [cine por una falda] холма Пайтитти, добываются камни всевозможных цветов и большой ценности < ...> …Инга из Куско послал своего племянника Манго Ингу, второго носящего это имя, на завоевание Чунчос [Chunchos], дикого народа [gente caribe], который занимает все склоны Куско, Чукиаго [Chuquiago] и Кочабамбы [Cochabamba]. Каковой вступил [туда] с восемью тысячами вооруженных индейцев, ведя с собою своего сына; и благополучно достиг равнин этой кордильеры [хребта], которая составляет единое целое с кордильерой Санкта Крус де ла Сьерра [Sancta Cruz de la Sierra], хотя имеется множество земель и больших рек, которые спускаются с этих хребтов, и множество болот и заливных низменностей. Каковой также имел титул Короля [Rey] всех провинций, которые он завоюет; и он не желал оставаться и обосновываться так близко от Инки Куско, потому что тот отнял бы у него завоеванное им, как сделал с Королями Умагуака [Umaguaca], Чили и Кито, после того как они покорили и усмирили эти племена, [Манго Инга] мужественно решил пройти со своими людьми все трудности, какие могли возникнуть, когда он удалится от своего дяди [Инки в Куско], подвергаясь величайшим лишениям, [продвигаясь] по течению бурных рек, стремительных и глубоких, к чему следует прибавить местных жителей [naturales], которые каждый день появлялись при оружии, дабы защитить свою землю; [Манго Инга] разрешал эти затруднения подарками серебряных полумесяцев [medias lunas de plata] для ношения на голове и иных ценных вещей, благодаря чему местные жители этих равнин оказывали ему услуги, предоставляя лодки [canoas] для плавания по многоводным рекам, каковые многочисленны и велики, и приводили к нему своих дочерей, чтобы те ему служили, и снабжали этого Капитана всеми необходимыми припасами маиса, юки и арахиса.
И достигнув большой реки Гуапай [Guapay], на берегу которой основаны два города, Сан Лоренсо и Санта Крус, прошел немногим более ста лиг вниз по течению от этих городов, не потеряв ни единого индейца, поскольку местные жители уже его знали, и поскольку он не желал оставаться в их селениях, дали ему множество лодок, в которых он отправился на Северо-Восток [entre Norte y Oriente]. И, дойдя до другой многоводной реки, которая местами достигает лиги в ширину, называемой Манатти [Manatí], которая течет у подножия другого длинного хребта, построил со своими людьми плетеный мост, сочтя место подходящим, каковой [мост] существует по сей день, будучи подновляем каждый год, и место это самое узкое, где можно легко перейти на другую сторону, где поставил этот великий Господин [gran Senor] каменного барана [ламу], в качестве печати и знака начала своих Владений [Reyno].
И после того как перешли все его люди [на другой берег], поднялся на хребет, который имеет [в ширину?] немногим менее лиги, думая, что, поскольку имеется подъем, должен быть и спуск. А с высоты видно [se save], что это в основе своей горная равнина [la mas es rrassa], вся одинаковой высоты, с исключительным климатом; есть на этой равнине рощи [yslas] фруктовых деревьев, есть тутовые и дубовые рощи, деревья [как в] Испании, множество ручьев с веселыми водами. Там нашел [Манго Инга] бесчисленные провинции с разными народами, людьми опрятными, чьи города окружены фиговыми деревьями, которые приносят белые фиги, и [есть] чистые дороги, пятнадцати футов в ширину, люди одеты в хлопок и трудолюбивы; и без каких-либо трудностей и без вооруженного сопротивления [sin tomar armas] приняли этого счастливого Короля [Rey] и признали его Господином [Senor] вплоть до сего дня; и по суждению лоцманов [pilotos] это Королевство имеет более тысячи лиг в длину и четыреста в ширину. И, исходя из расположения земель, [Манго Инга] заселил обратную сторону холма, называемого Пайтити [Paititi], где, по рассказам индейцев Гуарани [Guaranies], которые позже пришли сюда, чтобы встретиться с этим могущественным Господином, в этом холме находят выходы серебра [plata corrida], и там добывают металл, и очищают его и плавят, и получают чистое серебро. И так же как здесь, в Куско, была [прежде] глава этого Королевства [Reyno], так теперь она находится в этом Великом Королевстве Пайтити, называемом Мохос [grandioso Reyno el Pytiti, llamado Mojos].
И положив основание новому городу, каковой был главным [городом], который имел здесь Инга, потому что этот счастливый Король не разделил своих людей, а всегда поддерживал их единство [la tuvo en un cuerpo], и обезопасив сперва свое Королевство насколько было возможно, переселяя [людей] с места на место [mudando unos de una parte a otra], [Манго Инга] отправил своего сына Гуайнаапока [Guaynaapoc], что означает на их языке маленький Король [Rey chico] или молодой Король, чтобы тот дал отчет о завоевании своего отца своему дяде Инге; и не послал ему ни серебра, ни золота, ни иных ценных вещей [cosa que oliese a estima], чтобы тот не отнял у него всего того, что стоило ему столько пота и усилий, прежде доверил ему [своему сыну] секрет Богатой Земли [Tierra Rica], сказав ему, что если он хочет быть господином [Senor] всего что видел, то должен сказать Инге, что нашел только тот холм свинца [cerro de plomo], каковой есть Пайтити, потому что «titi» на их языке означает свинец, а «pay» — тот; и то же самое поручил пятистам индейцам, которых дал ему из своих [людей], чтобы те служили ему по пути в Куско, и наказал им привести своих жен и детей [из Перу], и тетушек и мать своего сына, и женщин, которые были с ним [que con el quedavan], и [велел] сказать Инге, что поскольку те земли были как нельзя более пригодными для земледелия и разведения животных, он заселил их, и чтобы прислали ему овец [лам] и семян этой земли [Перу], и [велел сказать] что все богатства находятся на склонах [en las faldas de] Куско, поскольку вправду добывают в наше время золото в Карабайе [Carabaya], Симако [Simaco] и других местах.
Когда прибыл маленький Король в город Куско, нашел страну [в подчинении] Гонсало Писарро, а своего дядю в заключении после / из-за смерти Короля Китто [Quitto], и другого Ингу, укрывшегося в Вилькабамбе [Vilcabamba]. И при этих чудесных обстоятельствах, призвал он [Гуайнаапок] от своего имени и [от имени] индейцев, которых привел с собою, чтобы следовали за ним в новую землю, которую открыл его отец, называемую Мококальпа [Mococalpa], искаженное испанское наименование, которую ныне называем Мохос [Mojos], так что, учитывая новости об испанцах, долго уговаривать не пришлось [poco fue menester]. Последовали за Гуайнаапоком до двадцати тысяч индейцев, хотя по мнению индейцев Куско, ушло [с ним] гораздо больше народу, чем укрылось в Вилькабамбе со своим Королем, который превратился в могущественного [правителя] своих людей; вели с собою большое количество скота [своей] земли и серебряных дел мастеров, и по пути подчинял добром равнинных аборигенов, и вел их с собой до плетеного моста, каковой находится на реке Манатти, которая течет от своего истока двести лиг с Юга на Север и впадает в эту реку Варранка [Varranca]; и на другой стороне реки Манатти их оставил [поселил], не дав своему отцу понятия о столь важном предмете.
И дошел до Пайтити, где был с большой радостью встречен своим отцом и [его] солдатами, и их веселье удваивалось от [сознания] безопасности их Королевства, благодаря пленению Короля Куско Маркизом Доном Франсиско Писарро.
И, не теряя времени, старый Манго Инга отправился расширять [свои владения], подчиняя страну и заселяя ее своими [людьми], обучая местных жителей обрабатывать землю и добывать серебро, и золото, и жемчуг, и ценные камни всех цветов; этих [камней] Дон Лоренсо Суарес де Фигероа [Lorenco Suarez de Figueroa], бывший Губернатор, послал Совету, в доказательство этой истины, и, как рассказывают индейцы провинции Парети [Pareties], видели они, как достают из того озера жемчуг, и в высоких холмах цветные камни, и что видели, как восходит солнце из этого озера и садится в него, из чего можно заключить, что это не озеро, а море Севера.
Имеет этот великий Господин в подчинении большие провинции, которые служат ему с любовью, потому как народ этот послушный и верный; имеет великие сокровища, и то, что добывает, хранится в домах, наподобие храмов, с хорошей охраной. Посещает своих идолов, которым каждый месяц, во время убывания луны, приносит [в жертву] ребенка двух лет, какового он самолично обезглавливает, и кровь невинного собирает и хранит [guarda]; и также убивает барана той земли [ламу], самого красивого, и извлекают из него жир, в какой льют, смешивая, кровь невинного, и он [правитель] своими руками кропит сперва в сторону, где восходит солнце, потом туда где садится, потом [окропляет] себя, и затем окружающих; женщины не допускаются к этому жертвоприношению, а только его Капитаны и Вожди [Caciques] той земли, ее уроженцы, чтобы учились делать то же самое.
И совершает это на площадке [plazuela] не слишком большого размера, которую имеет для этой цели за пределами своего города, со стеной, которая с внутренней стороны доходит до груди, а с наружной достигает двух эстадо; имеется два каменных алтаря посередине этой площадки, каковая имеет форму квадрата: один алтарь служит для обезглавливания младенцев, а другой для животных. И от одного края площадки начинается мощеная дорога [calzada], как улица, с такими же, как вокруг площадки, мощнейшими стенами, доходящими до груди, а с наружной стороны двух эстадо [в высоту], так что они видят тех, кто находится снаружи, и различают все.
Дорога имеет десять морских саженей в ширину и двадцать в длину, и ведет на другую площадь, почти такую как в городе Куско, где находится величественный и очень большой храм, так что внушает ужас [даже] войти в него, потому что столько там есть помостов [pulpitos] с одной и другой стороны, поставленных и пристроенных к боковым стенам храма, что удивительная это вещь подумать, какую власть имеет над ними нечистый в этом дьявольском ордене. Помосты [в высоту] доходят до пояса, круглые и широкие, так что один человек не может их обхватить, и наверху [находятся] их идол[ы] из свинца и олова: то есть, [идолы] Вождей [Caciques] и людей благородных; а [идолы] простых людей [сделаны] из дерева, все маленькие, одни в виде фигур обезьян, другие львов, иные змей, жаб, птиц и других животных, которых родит и вскармливает та земля. И под конец, уже у самой [задней] стены, не доходя до нее около двух морских саженей, находится величественный алтарь, вокруг которого поднимаются шесть подножий или ступеней до самого его верха, из отличного камня, и на алтаре находится идол наподобие выкорчеванного дерева с множеством корней, вида ужасного [cosa fiera], двух локтей в высоту: он [сделан] из пустотелого серебра, тонкого, как реал, волосами идолу служат корни выкорчеванного дерева, нос у него искривленный и большой, два широко раскрытых глаза, большой рот с четырьмя страшными зубами, правая рука поднята, и в ней метла.
Не чтут Солнце, как их предки, которые чтили Солнце и поклонялись ему в Куско, потому что когда Король вступил в это Королевство, ему явился нечистый в этом обличии, метя землю там, куда он шел, и заговорил с ним и сказал: не бойся, потому что я Господин этой земли, говоря ему на языке кечуа, «llastayoc micani», что означает на языке Инков, llastayoc — Господин земли/страны; и если ты мне построишь храм, в котором хранилась память обо мне и о тебе, я тебе дам это мое Королевство в подчинение, то же самое, что сказал Спасителю в пустыне, и наказываю тебе не поклоняться Солнцу, а [только] мне. И потому первое, что он [Манго Инга] сделал, после того как завоевал несколько селений, взялся за строительство этого храма, между тем как нечистый подначивал на эту работу местных людей, так что в скором времени он был завершен.
И там он [нечистый] стоит с метлою в руке.
Этот алтарь имеет в высоту две морские сажени, и в передней его части, со стороны входа в храм, находится этот идол, и вокруг находятся маленькие серебряные кувшины [jarritos], из которых все пьют в честь своих идолов, и нет им [идолам] числа.
Первым входит [в храм] Король, и подходит к идолу с правой стороны, а затем главные индейцы [indios principales]; когда подходит Король, неся младенца для подношения этому идолу, берут эти кувшины, и поднимается король, и кладет его [младенца] к ногам идола, и затем спускается и садится лицом к лицу с идолом, он [Король] в середине, а все остальные по всему храму, и пьет Король трижды в честь идола свой напиток, и затем в честь остальных идолов; за идолом сидит один Капитан, который пьет трижды, когда король поднимает кубок в честь идола; и этот Капитан, после того как все по порядку выпили в честь своих идолов, берет ребенка и хоронит его в пустой гробнице, которое служит для этой цели, и когда гробница закрыта, едят сырым барана [ламу] которого они принесли в жертву, и устраивают большую попойку на этой площади перед храмом, где уже находятся в сборе женщины города. И по этой причине не поклоняются Солнцу.
Этот первый Король распределил провинции между своими сыновьями, он уже умер, и остался Гуайнаапок, который тоже [вероятно] умер».

KUPRIENKO